– Ага. У вас там внизу очень весело, прямо обхохочешься. – Ангел довольно потер руки. – Это его жизнь. И никто не вправе её забирать, тем более без спроса.

– Ладно, – чёрт посмотрел на приходящего в сознание человека, кивнул ангелу, – я пошёл. Облажатушки вышли. Ну ничего, скоро за другим пошлют. В этом мире таких Валер на сотни лет припасено.

Он скрылся за деревьями, а ангел, дождавшись, когда Валерия погрузят в карету «скорой помощи», поднялся и полетел следом.

«Люди такие несовершенные, – думал он, работая крыльями, – без нашей помощи точно пропадут. Интересно, а Валерон хоть вспомнит, что сегодня было? Вот очнется завтра, а рядом жена, дочка на шею бросится: “Папа, папа”. Обнимет его маленькими ручками, и на земле сразу станет чуточку светлее».

Ангел улыбнулся и, набирая скорость, резко взлетел вверх, к облакам.

– Ой, как красиво! – Люда поцеловала мужа, принимая большую охапку нежно-синих васильков. – Ты у меня непревзойденный романтик! – довольно произнесла она, в мыслях представляя, насколько удачно будет смотреться букет полевых цветов на фоне новой скатерти кухонного стола.

Закрыв входную дверь, Роман принялся снимать куртку, блаженно улыбаясь. Видеть счастливое лицо любимой жены – что может быть приятнее? Иногда он любил радовать супругу непредсказуемыми подарками. То часы принесёт, то новый телефон. Ему нравилось любоваться Людмилой, наблюдая, как восторженно та рассматривает новую безделушку.

Нацепив истоптанные тапочки, купленные пару лет назад на распродаже, мужчина прошёл в комнату и завалился на диван, автоматически нажимая нужную кнопку телевизионного пульта.

– Когда ж ты врать перестанешь? – тихонько хмыкнул под нос, переключая государственный новостной канал, на котором напудренная ведущая задорным голосом рассказывала о непрекращающемся повышении уровня жизни в стране и рекордных удоях козы бабушки Агафьи из забытого села Малые Помидоры. Внизу экрана бодро бежала привычная строка, призывающая неравнодушных граждан сброситься на операцию очередному ребенку. Сочетание навязанного величия и «подайте, кто сколько может» давно превратилось в единый поток, не смущая большинство граждан своим противоречивым смыслом.

Очередной тяжёлый день заканчивался. Пролистав каналы, Роман выключил телевизор, недолго задержавшись на мультфильме о похождениях «смешариков». Посмеявшись над наивными персонажами, размышляющими о морали и угрызениях совести за какой-то совершённый проступок, он приподнялся на локтях, глядя в сторону кухни:

– Милая, не мешало бы пожрать, – негромко крикнул, мечтательно ожидая увидеть супругу, тащившую на подносе скатерть-самобранку, уставленную деликатесами. Почуяв знакомые фантазии, желудок тихонько заурчал, напоминая, что чашка холодного кофе на обед – не самая лучшая еда крепкого молодого мужчины.

– Погоди секундочку! – звонко ответила Людка, не отрывая глаз от небольшого экрана и перекрикивая довольного жениха, заманивавшего матерными частушками под растрёпанную гармошку расфуфыренную дамочку неопределённого возраста с неестественно пухлыми губами в очередной многомиллионной серии шоу «Давай поженимся».

Зная, что в эти минуты жену лучше не трогать, дабы не нарваться на пару нелицеприятных фраз, Роман вздохнул и прикрыл глаза, отдыхая. Скатерть и поднос растворились вместе с диковинными яствами, возвращая в реальность доносящимся запахом макарон.

Ожидая, пока доварятся безвкусные сосиски, Людмила вытащила из серванта тяжелую хрустальную вазу, подаренную троюродным дядей Романа на свадьбу, почти пять лет назад. Набрав воды и установив вазу посреди стола, женщина аккуратно опустила в неё букет, поправив склонившиеся головки цветов. Полюбовавшись васильками, вдыхая их мягкий аромат, наполненный яркими воспоминаниями деревенского детства, Людмила взяла смартфон и сделала несколько снимков, дополнив композицию парочкой краснобоких яблок, аккуратно выложенных на скатерть.