Продавщица в этот раз поняла его. Приоткрыв дверь лавки, она показала на небольшую закусочную, через две лавки о нее, в витрине которой, висели толи муляжи, толи настоящие тушки запечённых уток. Кристофер открыл дверь закусочной.  Внутри стояло 6 маленьких столиков, покупателей не было. За прилавком сидел старый китаец и курил длинную трубку.

По традиции на медленном английском Кристофер стал излагать, что он ищет девушку с большими глазами в кимоно.

Старик сидел молча. Потом медленно поднялся и не сказав не слово ушел во внутренне помещение. У Кристофера сложилось впечатление. Что старикан просто так взял и ушел от него.  Но спустя 2 минуты из двери внутреннего помещения вышла та самая девушка в поварской униформе, позади нее показался старичок, который направился к своему месту и продолжил так же отрешенно курить свою трубку.

– Что ты здесь делаешь? – глаза незнакомки были сердиты и стали еще больше. Как же это было непривычно наблюдать, после такого количества суженных глаз.

– Я искал тебя.

– У тебя совсем плохо с головой?! Что, из слов моих или Зенгжонга, тебе было не понятно?

– Почему? Почему я должен бояться кого-то? Я нахожусь у себя в городе.

Глаза девушки стали еще более сердитыми. Но между тем Кристофер замолчал и обратил внимание, что у нее было очень красивое лицо. С правильным носом, красивой линией подбородка и идеальными губами, не тонкими, не узкими, не бантиком и не большие. Она однозначно была благородные кровей, это читалось и в ее осанке и тембре голоса. Голос ее был спокойный и шел из груди.

– Послушай, я действительно не могу понять почему мне нельзя с тобой познакомиться, почему мне нельзя приходить сюда. Все эти нельзя меня как раздражают, так и вызывают любопытство. Меня зовут Кристофер, – он протянул девушке руку.

– Знаете, что, молодой человек, я уже говорила Вам, что не собираюсь с Вами знакомиться! Я не вижу в этом смысла. И то что Вам, что-то любопытно, никак меня не трогает. Уходите, пожалуйста. Провожать Вас я не пойду.

– Я не понимаю почему Вы так? Я же Вас никак не обидел и не собираюсь.

– Цель этой дружбы?

Кристофер молчал. Он не нашелся что ответить, потому что сам не понимал, зачем ему это.

– Всего хорошего.

Девушка развернулась и ушла во внутреннее помещение.

Кристофер молча вышел из китайской закусочной. Домой он добрался спокойно, погруженный в раздумья: «Почему она так с ним разговаривала? Какая действительно цель их знакомства? Что она там вообще забыла? Какая-то несуразность есть в ее натуре и той атмосфере, в которой она находится.»

В большом тренировочном помещении проходила очередная за 2 года тренировка по кунг-фу. Старик Веймин был доволен своей ученицей, но показывать это ей не собирался. Беата Вадбольская была на половину русская по отцу и на половину испанка по матери. После русской революции девочка спаслась, и была благополучно доставлена двумя верными ее отцу слугами к своей бабушке по маминой линии в поместье в Сеговии. На тот момент ей было 16 лет. Но у бабушки она прожила не долго. Многочисленные кузены попытались тут же пристроить ее замуж, чтобы голова о ней не болела. Но Беата вела себя как абсолютно дикий и не управляемый человек, когда ее оставляли наедине хотя бы для беседы с потенциальным женихом. Она всеми силами покидала компанию «женишка» не боясь при этом показать максимально грубой и агрессивной. Самое удивительное то, что еще год назад эта девушка была еще совсем тепличным нежно залюбленным родителями ребенком. Отец безумно любил ее мать, и женился на ней несмотря на упорство родителей, которым не хотелось принимать в семью, невестку которая, принадлежала к другой вере исповедания, воспитанная в других семейных обычаях и не с завидным приданным, хотя она была из дворянского испанского рода. Мать отвечала ему самой верной и искренней взаимностью. Они оба были с раннего детства, каждый в своей семье, были чужды отстальным членам своих семей. Возможно по причине отчужденности в своих семьях, они полюбили и почувствовали друг друга с первого взгляда. В трепете и нежности воспитывали они свою единственную дочь. И сколько бы, знакомые князья не намекали ему про сватовство с их сыновьями, отец всегда отшучивался. Выдавать дочь без ее согласия он не представлял себе возможным, а она была еще совсем ребенком. Со сверстницами по этой причине она уже не дружила, они считали ее маленькой и немного с чудинкой. Учитывая тот факт, что и внешне она была красива, в виду смешания в ней таких разных кровей и воспитанной в любви в любящей семье, она не могла не вызывать некую ревность и зависть, поэтому проще было называть ее чудной.