– Ума не приложу… Дайте-ка подумать… Что, из-за Олеськи, что ли?

– Это одна из версий. Только у Тимофея вашего эта версия не созрела, поэтому он пытался из парня выбить причину. И остальных дуралеев малолетних он к этому привлёк. Как вы думаете, кто из ребят там был?

– Наверняка не обошлось без Лёхи Рысева и Дениса Певунова.

– Точно так. А ещё Василий Леонов в этом участвовал.

– Как, и Васька?

– Да.

– Вот сюрприз для его батьки!

– Так что они вчетвером над Ванькой потрудились!

– Вот сучье отродье! Справились вчетвером с сопляком! Что ж Тимка один с ним не мог разобраться?

– Они могли и не справиться, но только он им сопротивления не оказывал!

– Как же так? А почему же?

– А вот так! Да кто ж его знает?

В комнату воротилась Клавдия Семёновна и заговорила первой:

– А, вы всё беседуете? Я уж и корову домой привела и покормила её яблоками, и подоила. Молочка хотите парного, Евгений Фёдорович?

– Нет. Благодарю покорно. Шустро вы. Мы не так уж много обговорить успели.

– И что? Все вопросы решили? – спросила женщина, усталою рукою снимая косынку и приглаживая волосы.

– Нет, не все. Не убивал Ваньку ваш Тимофей Захарыч.

– Как так?

– Рысев с ножом его обогнал. А Певунов толкнул на нож.

– Вот тебе на…

– Но, если бы Тимофей отпустил пацана с миром, а не затеял эту возню с пленом и пытками… Ну, сами понимаете. Если появятся какие-нибудь ещё вопросы, я знаю, где вас искать. Возьмите мой рабочий телефон на всякий случай. – Следователь вынул из кармашка папки визитку и положил на стол. – Позвольте, я у вас тут ещё бумагу маленько помараю, а вы пока ужинайте. Не обращайте на меня внимания. Я после вашего молочка совсем не голоден.

Евгений Фёдорович достал снежно-белую бумагу, разместился с ней на дальнем краешке, чтобы не мешать хозяйке накрывать на стол, и начал быстро писать. В начале он задал им ещё несколько вопросов о возрасте и месте рождения, паспортных данных. А потом молча писал. В общем-то, протокол получился не слишком длинным и содержательным. Все интересные истории, кроме личных качеств убийцы и того, что всё-таки нашлась женщина, которая его в самом начале взрослой и независимой жизни обидела, он опустил.

У Глуховых на ужин не было никаких кулинарных изысков: была сухая круглая картошка, приправленная сливочным маслом и укропом; был салат из крупно порезанных помидоров и огурцов с репчатым луком и подсолнечным маслом; мясное вовсе отсутствовало; после картошки с салатом пили простоквашу с плюшками, выпеченными самой хозяйкой в русской печке.

– У меня теперь дачники не будут брать ни молока, ни яиц, – пожаловалась хозяйка.

– Не переживайте, у нас народ такой: ему всё – хрен по деревне. Так что будут брать, как миленькие! – утешил следователь.

– Ваши слова да Богу в уши! – сказала на это Клавдия Семёновна.

– Если Тимофей женится на Олесе Елоховой, то ему совсем мало дадут. Правда, только если удастся доказать, что убийство – случайность, по неосторожности. Как полностью зовут Дусю, соседку Себровых?

– Рысакова Евдокия Вениаминовна, – отозвалась женщина. – Муж у неё помер, сын в Москве живёт и работает, Валеркой звать, не чета нашему Тиме, вроде всё у него хорошо, а семьи нет, спивается мужик.

Евгений Фёдорович понимающе закачал головой:

– У меня порой такое ощущение, что во всей области только наш следственный отдел не спивается. Я молчу про обычных рабочих мужиков. Их косит водка и смерть. Пять из шести спиваются. Оперативники спиваются, автоинспекция спивается, прокуратура спивается, медики и учителя спиваются, спецслужбы и военные спиваются. Если не на службе, когда выходят на пенсию, спиваются. Молодёжь спивается с младых ногтей. Только что младенцы не спиваются, хотя и такие случаи были. Зато их мамаши и папаши запросто спиваются. Я не говорю про всех без исключения. Но посмотрите, сколько убожества вокруг!