Когда Василий встал в строй, Сергей Анатольевич спросил у всех ребят:

– Кто мне скажет, что вредно для вашего молодецкого здоровья и необузданного нрава?

– Курение! – выкрикнул худощавый высокий паренёк Савелий Лосев.

– Так! – одобрил физрук. – Ещё!

– Алкогольные напитки! – отличилась Маринка.

– Верно, Курочкина! Ещё!

– Колёса! – воскликнул Лёшка Ермолаев, но, поняв оплошность, поправился: – Ну, там, вообще, наркотики там всякие…

– Что мямлишь? Говори громче!

– Наркота!

– Беспорядочные половые связи! – расхрабрился Володя Клюев.

– Уже и до этого дошло, Клюев?

– А то!..

– А ты, довесок, что скажешь? – обратился Сергей Анатольевич к Васе. – Опаздывать вредно?

– Что скажу?.. – парень на секунду задумался, но тут же выдал: – Да вообще жить вредно! Можно умереть!

Ребята закудахтали еле сдерживаемыми смешками, боясь в голос расхохотаться, потому что Сергей Анатольевич очень строг.

– Философ ты, однако, Леонов! Ну, хватит. Направо! Кругом по залу бегом марш!

Двадцать пар ног дружно затопали. Через пару кругов Димка Волин, стоявший в строю первым, догнал последнего Леонова и стал, как бы невзначай, наступать ему на пятки. Волин, видимо, решил закалять дух мелкого Леонова. Выбор был невелик, и Василий крепился. Можно было устроить истерический концерт, но он был всё же пацан, а не девка, и усиленно продолжал терпеть. «Нас мало, но мы в тельняшках», – думал он, нарезая круги и поглядывая на учителя, который тоже не блистал богатырской внешностью, но в каждой чёрточке его светилась воля похлеще богатырской.

Сделали разминку, преодолели высоты гимнастического козла, покувыркались на матах, полазили по канату, погоняли в баскетбол. Вырвались на перемену. И вдруг Васька почувствовал толчок в спину, тяжёлый такой толчок. Терпению его наступал конец. Обернувшись, паренёк увидел мерзкую ухмылку Волина.

– Слушай, Волин! – воскликнул Леонов. – Ты меня достал! Понял?!

Лицо его дышало яростью, а верзила улыбался – всё нипочём.

– Ну и что дальше, Василёчек? Хотя нет, не Василёчек, Василисочка! Да, точно, Василисочка!

Васька подпрыгнул и всем весом обрушился на ступню Волина (так ему хотелось выбить обидчика из колеи), но Волин только нахмурился.

– Сейчас ты у меня допрыгаешься, козочка!

Димка схватил паренька за плечи.

– Да что я тебе сделал, тумбочка тупоугольная? – серьёзно недоумевал Леонов.

– Как что? Ты мне ногу отдавил! А ну лежать!

И Димка аккуратно за плечи уложил Ваську на пол, потом схватил его за щиколотки и вздёрнул головой вниз.

– Проси: дядь, прости засранца!

– Отпусти, говнюк!

Васька отчаянно замахал руками, пытаясь достать до ног Волина.

– Я сказал: дядь, прости засранца! – тряхнул здоровенный мелкого.

– Да прощаю я тебя, прощаю! – раскрасневшийся Васька не знал смеяться ему или плакать.

– Поговори ещё! – тряс Волин сильнее.

– Ну хорошо! – сдался Леонов. – Дядь, прости засранца!

Тут оба мальчишки и смеявшиеся над ними одноклассники услышали чёткий и твёрдый голос учителя:

– Что, справился с мелюзгой? Будешь собой гордиться? Медаль повесить тебе? Что же ты? Девчонку надо было изловить и подвесить! Визгу было бы! И ротозеям потеха!

Он обвёл учеников строгим цепким взглядом. Победитель неравного по силам весь стушевался, а зеваки смутились и разошлись кто куда.

– Чего чапельник отвесил, победитель? Отпускай парнишку! Давай-давай, золотой медалист по греко-римской борьбе! Не позорься уже!

Димка поставил Ваську на руки и отпустил тогда его ноги. Испытуемый оказался на четвереньках и тут же взмыл в полный рост.

– А ты, Леонов, не печалься! Подрастёшь, тогда видно будет, чья возьмёт. Не в мышцах сила, а в умении ими пользоваться. Иди! Воздуха свежего глотни, бедолага! Ишь ты: жить вредно – можно умереть!