– Готовы, готовы, отче! – к большому удивлению Саши и Ингульфа, антиквар умильно сложил руки на груди и чуть было не разрыдался. – Наконец-то! Наконец-то мы обретем пристанище в этом злобном и неуютном мире. Пристанище среди святой братии – молиться и работать в тиши, что может быть лучше? Отче! Как я рад, что повстречал вас… Нет, это вовсе не случайная встреча, а провидения Божие! Да-да, именно так! О, отче…

– Меня зовут отец Филарет, – монах улыбнулся, показав крепкие зубы, и пристально оглядел Ингульфа и Сашу. – Я вижу, вам досталось. Вы тоже хотите пойти с нами в обитель, как ваш сотоварищ?

– Мы?! – Александр поперхнулся вином. Уход в монастырь как-то не входил в его жизненные планы… как – судя по лицу – и в планы молодого вандала.

Но, с другой стороны, эти странники-монахи могли хоть куда-то вывести. Тем более, по пути они наверняка жили за счет подаяния – вот и проблема пищи снималась.

– Я же говорил, мы идем в Нумидию, к Ливийскому болоту, – предупредил новоявленных послушников отец Филарет. – Путь будет непрост – повсюду еретики-ариане.

– Ничего, – месье Бади улыбнулся. – Как-нибудь выберемся, ведь так?

– Все в руках Божьих.

Саша терялся в догадках – это вот они на полном серьезе? Монастырь, еретики, болота какие-то… С ума можно сойти!

– Я в монастырь не пойду, – опустив голову, неожиданно заявил Ингульф. – Что мне там делать? Я воин, а не монах.

– У каждого – свой путь, – отец Филарет пожал плечами. – Мы никого не неволим. Не хотите идти – не идите.

– Нет-нет! – испуганно возразил антиквар. – Я-то как раз пойду. Ну, а остальные мои товарищи… Да благословит их Иисус!

– И вас так же, – Александр выплеснул из кувшина последние остатки вина. – Удачи, месье Бади. И в самом деле – у каждого своя дорога. Идите в свой монастырь, а мы… Куда пойдем мы, дружище Ингульф?

– Конечно же, встанем под знамена какого-нибудь славного хевдинга! – ничуть не задумываясь, выкрикнул юноша. – Но это до тех пор, пока сам Александр не станет знаменитым морским вождем! Я верю – у нас будет свой корабль… корабли – пенители моря!

– Тише, тише, не кричи так, – заволновался антиквар. – На нас уже и так оглядываются.

И правда – оглядывались. Впрочем – не только оглядывались, кое-кто даже встал… здоровенный детина, косая сажень в плечах, в длинной темно-синей тунике с затейливой вышивкой по подолу и рукавам, в узких коричневых штанах, заправленных в короткие сапоги, при мече в красных узорчатых ножнах, привешенных к такой же роскошной перевязи. Через плечо был небрежно перекинут короткий парчовый плащ, заткнутый на правом плече золотой фибулой, искусно выполненной в виде какого-то фантастического зверя – не то дракона, не то вепря. Мощные запястья парня украшали массивные золотые браслеты, в ушах сверкали серьги, на пальцах – кольца и перстни, лохматая шевелюра незнакомца напоминала прическу рокера. Вот еще бы бороду подстричь или вообще сбрить… Несмотря на бороду, этот человек был молод, лет, наверное, двадцати пяти или чуть старше…

Встав, он подошел к столу, за которым сидели беглецы и, положив руку на плечо Ингульфа, спросил:

– Слышал, вы ищете славного хевдинга?

Саша пожал плечами:

– Может быть. А что?

– Могу вам в этом помочь. Меня зовут Орестус Тибальд, торговец…

– Странное имя, – вскользь заметил Ингульф.

– Ничего странного, – детина расхохотался. – Орестус – под таким именем меня знают здесь, в Карфагене, как, впрочем, и в Равенне, и в Константинополе. А вот пенители морей называют меня по-другому – Тибальд!

– Ты гот, Тибальд? – прямо спросил юный вандал.

– Да, гот. Но не из тех готов, что поселились в Тарраконской Испании или Бетике. Я вообще не любитель жизни на суше, море – моя стихия, добрый корабль – жилье!