Саша неслышно подошел сзади… нет, это ему показалось, что неслышно… девчонка вздрогнула, вмиг перестала свистеть, резко обернулась, ударив зажатым в руке кинжалом…

Александр перехватил, машинально выкручивая руку… напел, стараясь не очень фальшивить:

– Ла ис-ла бо-ни-та…

И округлил глаза, узнав…

И девушка… она тоже узнала.

И оба прошептали:

– Ты?!

…зарок мой крепок! —

добуду победу,

или окончатся

дни моей жизни

в этом чертоге!

«Беовульф»

Удачно сбежавшие с «Амелии» пленники захватили керкур еще до того, как на судно добрались Саша с Арникой… Зарниковой Катериной Федоровной – так по-настоящему звали эту голубоглазую девушку, которую вовсе не пришлось долго уговаривать оставить мечты о далеком Константинополе. В конце концов – что она там искала-то? Одни лишь надежды?

Уже почти совсем стемнело, когда молодые люди соскользнули с кормы по канату и, добравшись до шлюпки, погребли к керкуру, смутная тень которого маячила на рейде. С темно-синего неба холодно смотрели звезды и серебряная, убывающая луна, грозящая превратиться в серп. Стоял полный штиль, но было вовсе не жарко, скорее – даже прохладно, так что одетая более чем легко Арника-Катерина зябко передергивала плечами.

– Ничего! – загребая чуть влево, улыбнулся Саша. – Даст Бог, скоро согреемся.

– Ага, согреемся… – Катя снова поежилась и, усмехнувшись, попросила: – А ну-ка, дай весло…

– Да неудобно… ну, если так хочешь – на! Лучше уж тогда сюда пересядь – грести удобнее.

Взяв в руки весло, девушка принялась грести с неожиданной энергией и силою, Александр за те десять минут, пока они добирались к керкуру, даже начал немножечко замерзать – все ж таки не май месяц.

Но вот, наконец, нос лодки мягко ткнулся в высокий борт судна.

Саша приложил к губам палец:

– Тсс!

Оба прислушались: в отдалении – с захваченной корбиты, с других пиратских судов и с берега доносились пьяные вопли и музыка – праздник все продолжался, жаль – он изначально был задуман отнюдь не для всех.

А на палубе керкура стояла мертвая тишина.

– Ингульф! – подумав, громко позвал молодой человек.

Секунд пять с корабля не доносилось ни звука, а потом послышался приглушенный голос:

– Нет, нет! Думаю, не стоит метать секиру, дружище Видибальд! Вдруг это и в самом деле – Рус?

– Да-да, секиру метать точно не стоит! – на всякий случай пригнувшись, тут же возразил Александр. – Лучше б спустили лестницу… или хотя бы веревку.

– О! Что я говорил?! – Ингульф – кто же еще-то? – звонко засмеялся. – Это ты, брат?

С борта полетела веревка:

– Прошу вас, мадам, – галантно улыбнулся Саша.

– Ну, коли уж на то пошло – мадемуазель! – девчонка хмыкнула и, нащупав веревку, ловко забралась на палубу.

Александр чуть замешкался – привязывал челнок, лишним ни одна мелочь не бывает.

И потому, оказавшись среди друзей, позволил себе немного расслабиться:

– Сальве, парни! Давно не виделись. Кстати, девушку зовут Арника – прошу любить и жаловать.

– Ну, вот! – Эрлоин с жаром хлопнул себя по коленкам. – Я же говорил – баба! А ты – мальчишка, мальчишка!

– Ну, перепутал, – обидчиво отозвался Ингульф. – Бывает. Темно ж кругом все-таки!

Да, пока было темно, но далеко-далеко на востоке уже начинала светлеть узенькая полоска неба.

Ингульф, Эрлоин, Видибальд, еще трое парней-вандалов и Александр с Арникой – восемь человек. С веслами бы, конечно, не справились, а вот с парусами… с парусами можно было уйти.

– Сколько здесь было людей? – быстро спросил Александр.

– Всего лишь охранение… трое… Теперь кормят рыб!

– Хорошо, – Саша давно уже лишился всех проявлений гуманизма – не то было время. – Нужны лампы или факел… лучше лампы…