Вана сплюнула и, тяжело дыша, перевела взгляд на кардинала в роскошном одеянии и его солдат. Не успела она и слова вымолвить, как граф начал первым:

– Ваше Превосходительство, у меня есть подозрение, что эта дрянь – карманная воровка. Я как раз собирался передать её городской страже.

Кардинал с серьёзным видом взглянул на Вану, и та в ярости крикнула графу:

– Вы лжёте! Я хотела выполнить поручение моей тёти, а потом посмотреть на гладиаторов. Только и всего!

Граф фон Нау и его оруженосец прижали её к земле.

– Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне в присутствии Его Превосходительства? Сейчас я научу тебя уму-разуму. Прежде чем ты окажешься в башне, я задам тебе хорошую трёпку…

– Довольно! – Голос кардинала пронзил рыночный гул, и граф замер. Пот с его забрала капал на Вану. – Вы можете это доказать? Вы собственными глазами видели, как эта девица что-то украла? Она обокрала вас или вашего оруженосца?

Прежде чем граф успел ответить, кардинал угрожающе добавил:

– Помните, граф, что клевета – это грех, и ложь никогда не должна исходить из уст рыцаря.

Граф на мгновение зажмурился, словно обдумывая сказанное. Затем он взглянул на Вану и сердито сверкнул глазами.

– Нет, Ваше Превосходительство, у меня нет никаких доказательств. Это всего лишь моё предчувствие, судя по тому, как она двигалась, с каким напором пыталась просочиться в толпу.

Кардинал поднял руку и окинул Вану и рыцаря благосклонным взглядом.

– В эти тяжёлые времена нами не должны управлять подозрения и осуждение. Грядёт великий праздник, праздник радости и надежды.

Он пристально посмотрел Ване в глаза, и, хотя ей было неловко от этого взгляда, она ответила взаимностью.

– Отпустите её. Даже если она воровка, Господь распорядился так, чтобы она была поймана в назначенное время и понесла заслуженное наказание. А пока пусть она вместе с простым людом проведёт несколько часов в радости и веселье.

Кардинал требовательно кивнул, и граф с оруженосцем отпустили Вану. Гневно взглянув в их сторону, девушка склонилась перед кардиналом в лёгком поклоне.

– А теперь ступай. Выполни свои поручения, чтобы не опоздать на марш гладиаторов. – Кардинал улыбнулся Ване со странным выражением лица.

Прежде чем уйти, она показала оруженосцу неприличный жест и поспешно скрылась в толпе. По дороге в её ушах раздавался голос кардинала: «Такие люди повсюду ищут повод, чтобы устроить войну или засаду». Но её мысли заглушали его слова: «Лживый подонок! И этот человек смеет называть себя рыцарем!»

Вана была вне себя от ярости из-за случившегося, и прежде всего потому, что снова потеряла драгоценное время. Похоже, этот граф фон Нау ещё и притворялся благородным и прославленным рыцарем. Гнев в её душе сменился лёгкой грустью. Она вздохнула. Как бы ей хотелось быть гладиатором! Благородным, сильным, сострадательным, а не как этот лжерыцарь. Но всё же она родилась девочкой. Ей не суждено было носить доспехи и помогать слабым и обездоленным. С досадой она оттолкнула в сторону стоявшего на пути мула и проскользнула между пухлым фермером и старушкой-травницей.

Она ненадолго задержала дыхание, юркнув под мышкой раздетого по пояс кузнеца, и наконец добралась до лавки мясника Клёппеля. Разумеется, там тоже стоял гвалт, слышались смех и ругань, торговцы громко зазывали покупателей, предлагая свой товар и называя цену. Вана расталкивала народ локтями, получая толчки в ответ. Ей нельзя медлить, ведь время было упущено, поэтому она продолжала упорно пробираться вперёд, пока не оказалась у прилавка. Она начала было искать глазами Карла, помощника мясника, как вдруг кто-то грубо прижал её к краю широкой деревянной столешницы. Угрюмого вида служанка с кустистыми бровями и кривым носом толкнула её в спину.