– Я исследовал остатки крови, я исследовал ткани, я исследовал мозг! Да что я только не исследовал у этой «сушёной редьки»! Но я всё ровно не понимаю, как возможно себя до такого довести! – обрушалась на Роуз сердитая речь доктора Свона, когда она пришла по его указу. – Скажи мне, что ты видишь тут, Роуз? Умоляю тебя, скажи, что ты хоть что-то видишь, чего я не замечаю…

Честно сказать, Роуз вообще не могла думать, видя пред собой «раскуроченное» тело. Если не знать всей предыстории и экспертизы, могло бы показаться, что это просто очень старый труп, что «иссох» за тысячу лет под землёй.

– Сэр, я не знаю, что Вам сказать.. Если уж Вы не можете разобраться, то я уж тем более..

И всё началось заново.. Осмотр, исследования, «кручу верчу труп» и так далее. Выдохлись они где-то к обеду и, Роуз решила, что ей обязательно нужен свежий воздух, тем более что осенний денёк был теплый, каких обычно бывает не достаточно в это время года.

Таким образом, Роуз вышла на прилегающую территорию госпиталя, чтобы подышать свежим воздухом, после «увиденного». Она суетливо прошла вдоль лавочек, ища место, куда бы присесть. Её взгляд зацепился за знакомую фигуру, и неведомое чувство заставило её направиться именно туда.

***

Адам сидел на бетонном обрамлении фонтана, смотря вдаль, при этом медленно бездумно поедая «непонятное месиво», что на вид выглядело, как «мясной продукт». Тень от Роуз пала на его лицо, и он поднял взгляд, на полпути остановив пластиковую вилку с «сомнительным содержимым» на ней.

– Приятного аппетита. – произнесла Роуз и улыбка сама собой образовалась на её губах. – Можно присесть?

Секундное замешательство читалось во взгляде Адама, но осознав услышанное, он учтиво провёл рукой рядом с собой, смахивая пыль улицы, тем самым, добровольно соглашаясь на компанию Роуз. Она ему очень нравилась, он не был против её общества, несмотря на то, что произошло ранее, и из-за чего он непременно был расстроен.

После совместного распития кофе, Роуз считала, что у них с Адамом сложились прекрасные «приятельские отношения», поэтому она без стеснения села, после чего, с сомнением на лице, уставилась на его обед, пытаясь понять, что за «деликатесы» предпочитают психиатры.

– Что ты такое ешь? – полюбопытствовала она.

Адам, со смешинкой в глазах, уточнил:

– Хочешь попробовать? – после чего протянул вилку к губам Роуз.

Не ожидая такого резкого поворота ситуации, Роуз оторопела. Ей даже показалось, что попахивает «неким флиртом» со стороны Адама, буквально образовавшимся, на пустом месте, и это мгновенно заставило щёки Роуз порозоветь.

«Субстанция» на вилке выглядела не привлекательно, однако собственнолично испортить это «романтическое действие», Роуз, почему-то не захотелось. Она попыталась взять вилку в руку, но Адам покачал головой и, улыбнувшись шире, не изменив траектории, продолжил движение прибора к губам Роуз.

– Давай, Роуз, иначе сейчас всё упадёт тебе на халат. – подгонял он, страхуя еду на вилке второй рукой.

Роуз пришлось повиноваться и принять такое ухаживание.

Адам вновь улыбнулся, добившись результатов в кормлении Роуз и, стал внимательно следить за её эмоциями, когда она неуверенно, но всё же начала жевать.

Распробовав вкус, но, не проживав до конца, Роуз неуверенно спросила:

– Так что это такое?

– «Тартар из говядины». – поведал Адам и, вдруг осёкшись, уточнил: – Ты ведь ешь говядину?

– Ем. – ответила Роуз, а потом отведя взгляд, произнесла чуть тише: – Хотя, наверное, мне не стоило, такое есть.

– Почему? – спросил Адам, продолжая свой обед, наткнув ещё порцию на вилку. – Вроде вкусный тартар.