─ У меня такое чувство, − нахмурилась женщина, − что вы относитесь к моим словам несерьезно, а я повторяю вам, что видела несколько раз его своими глазами.

─ Вы нам очень помогли, мы так все и запишем, − сказал быстро Арсений и отвел в сторону Руслана.

 − Ты серьезно станешь женщину доводить?

─ Странное скопление неадекватных людей в одном месте. Будет время, надо отправить кого-нибудь замерить здесь радиацию, что-то же влияет на их мозг, и сильно. Это же точно жилой дом, а не больница для душевнобольных? Причем достоверно известно, что они нормальные были, по крайней мере, совсем недавно. Опрос же проводили, переписывали всех, и они ничем не отличались.

─ Куда сейчас, в участок? – спросил Арсений, выходя на улицу.

      ─ Да. Здесь уже делать нечего.

─ Так и там нечего, кое-какие базы есть, но и те неточные. На восстановление времени нет.

─ Да, особенно у тебя, по вечерам ты очень занят.

Арсений часто жалел о том, что искренне делился любой информацией из своей жизни, особенно с Русланом. Но все же это никак не меняло его отношение к имеющейся не самой лучшей черте характера и манере поведения. А привычка заставляла его снова и снова говорить о том, в чем обязательно будут попрекать неоднократно в будущем, причем в очень близком.

Утро выдалось удивительно ясное, и о вчерашнем мрачном, дождливом вечере напоминал только мокрый асфальт с многочисленными лужами на нем.  Несколько осенних цветов, благодаря своим ярким краскам, сразу привлекали внимание, хотя им сильно досталось за эту ночь. Ветер заставил их пригнуть свои головы к земле, а дождь смешал с грязью. Но все равно они радовали глаз, за неимением более приятных объектов. Арсений на них внимательно посмотрел и сказал:

─ Знаешь, у девушки в вазе стояли увядшие цветы.

      ─ Очень ценная находка, как и всегда.

─ Вероятнее всего, что ей их подарили.  Цветы не такие засохшие, как были наши, когда про них забыла Ира. Воды приблизительно столько же. И цветы похожие. У нас тут небольшой выбор букетов, − Арсений приостановился и сделал вывод: ─ Я думаю, им недели три. Она их приняла, значит, симпатизировала поклоннику, и он, следовательно, ей. Что же такое между ними произошло? Сосед говорит, что все было тихо. И тогда вообще непонятно, если женщина не кричит и не устраивает скандалов, то желание отрубить ей голову уменьшается в разы.

─ А я смотрю, ты тонкий знаток по данной части. В платьях разбираешься вон как! Что это у тебя там уже за крикливые женщины в жизни были?

─ Сестренка младшая, с детства сильно плакала и кричала, и я все время ненавидел ее за это. А теперь ее нет, и я скучаю даже по нашим ссорам, − сказал Арсений, растеряв часть своего хорошего настроения при этом ответе, и значительно помрачнел.

Руслан постарался следующие свои слова произнести как можно мягче:

      ─ Она не пережила столкновение?

─ Пережила, ей повезло. Но она на той стороне, а я здесь,− вздохнул Арсений,  и обреченность в его голосе вырвалась на свободу.

      ─ Ты жалеешь, что вы стали разные?

─ Не знаю, не хочу над этим думать. Как есть, так и есть. Все равно ничего не изменить уже.

Арсений отвернулся и стал что-то рассматривать на другой стороне дороги или просто делал вид, что там появился интересный предмет, достойный внимания. Но Руслана отчего-то заинтересовала эта тема разговора, и он продолжил:

─ А если со временем найдут способ искусственно меняться и по собственному выбору быть вампиром или человеком?

      ─ Я бы уже оставил все как есть. Мы все равно за это время стали слишком разные. Уже было столько ненависти и зла с двух сторон, и этого не исправить. В любом случае нужны будут годы, чтобы все забыть. А ты?