Обрывок черного пакета или пленки зацепился за сук дерева и трепыхался без остановки, словно какая-то птица застряла в ветвях и не находит силы вырваться.

─ Чем ты раньше занимался? ─ сухо спросил Руслан, не демонстрируя особого интереса к своему же вопросу, осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к тишине.

─ Я удивлен! Тебе стала интересна моя жизнь? – спросил Арсений, повернувшись к Руслану и пытаясь быстро по лицу угадать его настроение.

      ─ Просто хочу понять, почему ты такой тупой. Почему не развился с годами, как остальные.

Руслан проговорил все очень спокойно и достаточно отстраненно, как и ранее. Он никогда не рассматривал свои речи на предмет содержания в них обидного или оскорбительного материала, да ему и было совершенно все равно, какой след они оставят в душе собеседника. Он ненавидел врать, притворяться, недоговаривать и подобное, что можно красиво замаскировать под этими понятиями и, как следствие, не утяжелял свою совесть.  Его отношения с окружающими никак нельзя было назвать легкими. Руслан говорил всегда искренне, поэтому не испытывал смущения и сожаления за сказанное и никогда не стал бы, если бы от него потребовали, извиняться за свои слова. Арсений, однако же, сделал недовольное лицо и наморщил лоб:

      ─ А я вот теперь не стану отвечать.

─ И не надо, вот и  выполнишь мою просьбу о том,  чтобы  помолчать.

Тишина стала заполнять бездонную емкость темной улицы, и вокруг стало еще мрачнее, только собственные шаги разбавляли нависшую зловещую и очень сильно давящую атмосферу, лишь делая ее немного разнообразнее, но никак не побеждая и даже нисколько не борясь с ней.

Страхи воплощались в тени и мелькали за спиной. Неуловимые и насмехающиеся, они прятались за деревья, дома и разные здания по пути. Наглые, они точно знали, что уйдут безнаказанно за свое преследование и никогда не будут пойманы.

Отсутствие прохожих присоединило к тоске еще и чувство одиночества. А такого душа Арсения уже вынести не могла. В подобные моменты ему становилось нестерпимо плохо, что даже разные обиды и гордость прятались далеко и не обнаруживали себя, сидя очень смирно. Как только все, что мешало дальнейшему их разговору, забилось по разным углам души его, то прерывание тишины стало уже неизбежным.

─ Почему бы им не успокоиться? Да, они теперь такие вот и отличаются от нас, но мы оставили, несмотря ни на что, их в живых, хоть за нами и была численность. Чего они все лезут к нам? Как ты думаешь, возможно, чтобы мы когда-нибудь смогли жить снова все вместе, как раньше?

Хотя Руслан и не был склонен к общению в данный момент, но и настроен уже был не так скептически. Он ответил:

─ Если такое и произойдет через годы, то будет очень много столкновений и жертв, сложно мириться и относиться на равных к тому, кто от тебя отличается и кого ты не можешь понять. Добрый не понимает злого, бедный богатого, низкий высокого… и наоборот. Даже такие мелкие отличия вызывают разногласия, а тут такое…

Темные волосы Руслана и светло−русые Арсения покрылись мелкими каплями. Несмотря на капризы погоды, которая меняла свое настроение очень часто, головные уборы еще никто не носил. А Руслан и вовсе никогда не оберегал свою голову от мороза. Руки пользовались большей заботой и уже были в перчатках, как и шея, укутанная в черный шарф. Руслан прислушался и внимательно посмотрел на Арсения.

─ Ты зачем так делаешь?

─ Как? – искренне не понял Сеня.

─ Ну нагой так противно шаркаешь по асфальту? − скривился Руслан.

─ Не знаю, привычка, наверное, такая.

─ Впервые слышу. И когда эта привычка возникла? Полминуты назад? Конечно, сложно с такими серьезными привычками бороться.