– Да, конечно. Заходите к нам.

– Спасибо.

Мы зашли в дом, который до этого украшала Надя. Преимущественно, дома в городе были двухэтажные с разными входами для соседей, хотя мне встречалось и несколько пятиэтажек. Этот не был исключением. Внутри Надиной квартиры оказалось чисто и уютно. Просторная светлая комната, служившая и кухней и залом одновременно, мебель сталинских времен, белые с цветочками занавески, фиалки на подоконнике. Кружевная скатерть на деревянном столе и толстая серая кошка, спящая на диване. В общем, никакой роскоши, но и признаков нужды я не заметила.

– Чай, кофе? – обернулась Надя, ставя на плиту чайник.

– Кофе, если можно.

Надя налила мне кофе, а себе чай, поставила на стол тарелку с печеньем и сахарницу.

– Извините, молоко я не успела купить сегодня.

Гостеприимная хозяйка. Наверное, и готовит она отлично, и шьет, и вяжет. Не то что некоторые.

– Ничего страшного, это не важно. Лучше расскажите о себе и о фестивале.

– Алиса… а можно мы перейдём на ты? А то ровесники вроде, как-то неловко…

Надя сильно смущалась и от этого выглядела очень мило.

– Конечно, не вопрос. Расскажи о своей семье. Давно тут живёте?

Я положила на стол и включила диктофон. Для страховки взяла блокнот и ручку. Техника иногда подводит в самый неподходящий момент.

– Мои родители родились тут, их родители тоже тут родились… Да здесь почти что все местные. К нам не особо кто-то рвётся приезжать. А вообще нашему городу около двухсот лет.

– Да ладно? Я думала, его при советской власти построили.

Я действительно удивилась, вот уж не ожидала.

– Ну, сначала это было большое село, а при советской власти тут всё перестроили и обнесли забором. А ещё название другое дали.

– А как раньше город назывался? Село, то есть?

– Мрачное. Ясно, почему поменяли название. А то звучало как-то…

– Мрачно, – резонно подметила я.

– Ну да, – улыбнулась девушка. – Говорят, во время Великой Отечественной Войны сюда перевезли какое-то лабораторное оборудование. Когда война кончилась, начали проводить эксперименты. Сначала на животных, а потом на людях.

Я терпеть не могу тему опытов на живых существах и то, какими методами они проводятся. Мне стало как-то не по себе от таких мыслей. Однако теперь этот богом забытый город начал казаться мне интересным. Ласточка шефа не наврала. У меня появилась мысль приукрасить свой репортаж парочкой баек.

– Так, а что за опыты, ты не знаешь?

– Нет, но папа говорил, что от них по городу пошла какая-то зараза, и народ начал уезжать. Чтобы не допустить распространения инфекции, всё обнесли забором и колючей проволокой, а ворота заперли.

– А зараза?

– Говорят, убили всех заражённых, здоровые люди боялись выходить на улицу несколько месяцев. Ходили военные в таких, знаешь, защитных костюмах, – она изобразила на голове то ли маску, то ли шлем, – и обрабатывали всё.

– А где проводились эти опыты на людях?

– На заводе. Там сейчас у нас лекарства сейчас делают.

– Надь, а ты совсем ничего не знаешь про опыты? Что пытались получить? Что стало с подопытными?

– Нет, но если тебе это интересно, спроси у папы. Он, наверно, скоро придёт.

В самом деле, минут через десять с работы вернулся Надин отец. Здоровенный рабочий дядька в форме слесаря, местами седой, немного обросший, с очень большими и грязными руками.

– Здрасьте, – буркнул мне он, направляясь к раковине.

– Здравствуйте, – кивнула я.

– Папа, это Алиса. Она приехала писать про фестиваль.

– С чего это вдруг? Кому мы нужны?

Кажется, хозяин не настроен беседовать.

– Я выполняю свою работу, – сухо ответила я. – Надя рассказывает мне о вашем празднике. Кстати, а как он называется?