– Костя! Я в подвале! Тут это… это… гроб… и труп… трупы… скелеты…

– Так уходи оттуда! – он был серьезней полицейского.

– Не… не могу… – лепетала Наталья, глядя то на кости, то на ключ, то на гроб, то на запертую дверь. – Открой меня. Короче, поднимаешься на второй этаж, проходишь все комнаты и…

Она не договорила, потому что вдруг непонятно откуда раздался приятный, но в то же время какой-то замогильный голос, который приказывал:

– Откройте гроб!

Нет, этого Наталья совсем не собиралась делать. Ей было совершенно ясно, чем закончится выполнение приказа. И подтверждением этому служили кости кого-то из любопытных.

– Откройте, прошу вас, мон шэр1!

– Н…н….н… неееееет! – взвизгнула девушка, отскакивая подальше от гроба.

– Не бойтесь, откройте, мон шэр! Спасите меня, умоляю!

Он начал давить на жалость. Конечно, она теперь должна взять ключ и отворить замок. И что потом? Оборотень выскочит из гроба как чёрт из табакерки, растерзает ее как того несчастного, нашедшего свой последний приют у гроба. А если не оборотень, а упырь? Или того хуже – зомби.

– Я вызову МЧС, пусть они вас открывают! – нашлась вдруг Наталья. – И вообще, нефиг по чужим гробам лазить!

У страха глаза велики, а у любопытства – желание отгрести неприятностей на нижние девяносто. Потому Наталья хоть и боялась, но ключ от амбарного замка сняла с шеи, поднялась на ноги и отошла от гроба подальше.

– Он не чужой, он мой, мон шэр! Откройте, умоляю!

– Нет, не мое это дело гробы открывать. Пусть вас спасатели из МЧС вызволяют, мон шэр! – французское обращение Наталья добавила специально, чтобы передразнить незнакомца.

Но он зацепился совсем за другую фразу:

– А сколько спасателей будет?

– Не знаю, – тянула время до прихода Кости Наталья, – а может, и не спасатели приедут, а санитары, подумают еще, что я с ума сошла, с гробом тут разговариваю.

– А санитаров этих много?

– Зачем вам?

– Откройте и узнаете, мон шэр!

Какой настойчивый ей пленник в гробу попался. Страх потихоньку улетучился, и Наталью заинтересовала словесная перепалка с незнакомцем: таинственным, но опасным.

– Ладно, открою, – согласилась девушка, хотя чувство самосохранения как никогда трубило об опасности, – но при одном условии…

– Что угодно, мон шэр!

– Вы меня не убивайте как этого… который у вас перед гробом…

– Я не убиваю женщин, мон шэр. Немца пришлось убить, потому что он со своими друзьями особняк портил. Вздумал тут военную базу организовать! А он не их, не их… этот особняк! Откройте, я хочу увидеть вас.

– Увы, я в устные договоры не верю. Только документ с подписью. А так как вам в гроб я ничего не передам, то ничего у нас не получится. Сейчас меня заберет отсюда мой жених, а завтра я приглашу сюда паталогоанатома и пару омоновцев, без такой свиты я гроб открывать как-то побаиваюсь.

– Троих? Маловато будет. Пятерых можете, мон шэр?

– Хоть целую рать, да будет вам угодно! Справитесь?

Настала неловкая пауза. А что, если болтун в гробу умолк, подумалось Наталье, и она еще немного продвинулась в сторону захлопнувшейся двери, а потом снова набрала Костю:

– Ну, ты где?

– Лестницу ищу! – изрекли на том конце трубки. – О! Кажется, нашел! Иду!

– Слава богу! – облегченно вздохнула Наталья, пробираясь дальше. – Бита при тебе?

– Нет, щас принесу!

– Иди без биты!

– Нет, щас к Аньке за битой пошел, жди там…

– Козёл! – выругалась Наталья, отключая телефон.

– Мон шер, вы меня убиваете! Откройте! Молю вас! – говорили из гроба. – Я уже на троих согласен, только откройте!

Наталья остановилась. Она посмотрела сначала на гроб. Потом на ключ. Потом на кости и черное тряпье, на повязку со свастикой. Потом опять на гроб. Кто бы там ни был, он обещал. А если не сдержит слово? Через минуту здесь будет Костя с битой, даже если обитатель гроба и захочет ее убить, она будет сопротивляться, она станет бить его костями, бросать ушаты и баулы, которых тут в избытке.