– Нет? – она изумилась, – Сочувствую. Мне кажется, что у тебя друзья были бы хорошими.

– Почему? – растерялся я.

– Ты ж хороший.

– Как ты можешь так говорить, если меня совсем не знаешь?

– Ты же мой брат! И я тебе верю.

Меня опять крепко обняли, и я опять смутился. А под пристальным взглядом кота покраснел. Тот явно не простил мне наглого вранья, но что-либо мяукать по этому поводу не собирался. Но, может быть, только пока. А если заговорит на эту тему, так можно будет что-нибудь узнать о нём или о настоящих родителях Кристины.

Вскоре мы остановились перед пятиэтажным домом.

– А мы тут живём, – доложила девушка и радостно прибавила, – В смысле, я до сегодняшнего дня тут жила.

Я попытался незаметно вздохнуть, чувствуя облегчение. Незаметно – это потому, что подозревал, что уже какое-то время был красным как помидор после её бесконечных похвал с уверениями, что я самый лучший на свете. Кот мой вздох приметил, а взглянув на мою кислую и раскаивающуюся физиономию, расфыркался так, что умудрился подавиться слюной и минут шесть надрывно кашлял перед подъездом.

– Рыжий простудился, – вздохнула Кристина, – Надо бы дать ему какое-нибудь лекарство.

Кот с мольбой взглянул на меня, как на самого сообразительного. Я легонько похлопал усатого по спине, чтоб тот прокашлялся. Кашель вскоре затих – и кот одарил меня благодарным взглядом.

«Ладно, ладно, вынужден сказать тебе спасибо, – говорили его глаза, – Но учти на будущее – враньё не одобряю»

Кристина отворила дверь – и наша троица вошла в подъезд. Дверь закрылась, вместе с последней возможностью уйти. Теперь уже оставлять сестру под каким-либо предлогом было нехорошо: вот она как сияет, радуясь возможности отправиться вместе со мной в путь. Но всё-таки я беспокоюсь, что выйдет, если мы наткнёмся по пути на какого-нибудь волшебника или целый их отряд. Вдруг они смекнут, что я – вампир? И либо кинутся её от меня спасать, как обычную человеческую девушку, или решат её прикончить, решив, что она теперь одна из нас. Правда, тут было одна неизвестная в виде говорящего и чрезмерно разумного кота. Но на кошачью помощь я особо не надеялся. Пригодиться разве что для небольшого замешательства противников. Но если его просто заколдовали? Но за что? И почему кот находился именно с Кристиной всё это время? Почему малышку бросили одну в лесу? Или всё-таки вместе с котом? Ну да ладно, я кота непременно расспрошу, когда выпадет такая возможность. И, всё-таки, отпустит ли нас её приёмный отец? Всё-таки, обо мне ему ничего неизвестно – я в этом городе прежде не бывал. Документы у меня поддельные, если честно: вдруг люди придерутся. Да и работы у меня особой нет… И, пожалуй, для Кристины будет лучше, если её всё-таки не отпустят со мной. Так и будет жить среди обычных людей как простая человеческая девушка… А я пойду один… Мне не хочется уходить одному, но самое важное – не мои желания, а её безопасность.

Зря или не зря я написал два одинаковых письма?.. Отец Кристины мне сначала не поверил, да, впрочем, так и надо было поступить. Очень пристально вглядывался в мои документы, будто бы старательно запоминая всё информацию. Задумался лишь, когда я достал из-под рубашки и показал ему моё письмо, точно такое же, как и то, которое оставил в корзине с ней.

Впрочем, он оказался человеком наидобрейшим. Накормил меня, долго расспрашивал о моём житье-бытье. Я не всё договаривал, он это видел, но ничего не сказал. Я соврал, будто наши с Кристиной родители погибли из-за бандитских разборок. Я только и успел спасти мою младшую сестру. Но я был всего лишь ребёнком и не знал, как позаботится о ней. У меня не было ни денег, ни молока. Да, я сожалею, что сбежал, но я и правда не знал тогда, как её поддержать, а она умирала от голода.