– Ты видишь? – восхищенно спросил Марсель, все еще безуспешно пытаясь поддеть рукой улетающие пылинки.

– Что? – не поняла Долорес. – Дыши поглубже.

Все это было так безумно похоже на сказку. И Марсель, конечно, главный герой. И все-таки это сияние так прекрасно…

Он старательно дышал, как и говорила Долорес – но лишь для того, чтобы эти огоньки попали к нему в легкие и растеклись по телу. Он хотел весь сиять в их блеске. Но постепенно этот огонь угасал – Марсель хмурился и вновь пытался до них дотронуться, чтобы зажечь, но ничего не получалось. Краски становились бледнее, переливания сливались и вскоре потеряли всю глубину.

– Как ты? – спросила Долорес, подходя ближе.

– Огоньки гаснут, – со злостью прошептал Марсель. – Зажги их.

– Они никуда не денутся, обещаю. Пойдем, я покажу тебе еще много таких же.

Марсель кивнул. К Долорес подошел Уонен и усмехнулся.

– Идете к Эарендел? – спросил Масочник.

Долорес кивнула.

– Кто это?

– Сейчас увидишь, – Долорес подошла ближе и остановилась за спиной Марселя.

Ее запах окутал его и опьянил сильнее абсента. Было в нем что-то холодное, жуткое до мороза по коже – и в то же время нежное и слегка пряное. Марсель закрыл глаза, но все равно увидел, как алеющую темноту век прорезают ярко-белые вспышки. Словно молнии, они носились туда-сюда, не давая покоя. На мгновение он потерялся в пространстве – вокруг была лишь тянущая пустота, та самая, которую он желал и боялся одновременно. Это была пустота не смерти. Она принадлежала жизни, и Марсель чувствовал ее каждой клеткой. Так же, как чувствовал тепло тела Долорес сзади, как видел белые вспышки перед глазами. Тошнота подобралась к горлу, но через миг все закончилось – под ногами едва колыхалась твердая почва.

Теперь Марсель смотрел на город, тонущий во всполохах бесчисленного множества огоньков.

Местами сияние было едва заметным, местами горело так, что хотелось зажмуриться. Но Марсель мог поклясться, что в этом городе не было камешка, не наполненного переливающимися искрами света.

Твердый камень башни чуть покачивался под ногами. Ветер ерошил волосы Марселя, проникал в легкие – и он тоже был наполнен редкими сверкающими песчинками.

– Смотри, Марсель, – сказала Долорес, наклонившись к самому его уху, – этот мир – твой дом, а огоньки – твой путь.

– Я бы хотел здесь остаться, – заторможенно отозвался Марсель.

Этот город был совершенен, его сияние завораживало. И пусть оно становилось все слабее и слабее, ведь у Уонена есть еще абсент? Марсель хотел бы вечно смотреть на них, и они никогда не надоедят, в отличие от всего остального.

– Однажды, но не сейчас.

Огоньки танцевали. Они кружились, сливаясь в вальсе, снова разбегаясь, крича при рождении и тлея в последних попытках удержать жизнь, а Марсель просто смотрел на них и хотел раствориться в разноцветном сиянии. Хотел шагнуть им навстречу, забыв обо всем. Этот блеск звал его к себе, с каждой секундой все сильнее, становясь навязчивой идеей. Марсель тонул, падал и разбивался, захлебывался и взлетал, исчезал, вновь рождался, будто уже стал одним из мириады маленьких огоньков.

– Этот мир еще красивее, когда блеск не застилает твой взор, – снова прошептала Долорес. Тепло ее тела напомнило о том, что Марсель живой и этим огоньком никогда не станет. – Посмотри на него.

Он покачал головой. Зачем? Огоньки такие красивые, они так притягивают взгляд… Хочется шагнуть к ним навстречу и раствориться в них.

– Смотри сквозь них.

Марсель не хотел, но взгляд сам собой переместился под сияние – и юноша ужаснулся, увидев грязную черноту. Он испуганно отшатнулся, врезаясь спиной в стоящую позади Долорес. Та удержала его, помогая принять более-менее устойчивое положение.