– Потому что это моя обязанность! – возразил отец, сдвинув брови в осуждении. – Заключенный договор нельзя так просто нарушить. Вот поэтому женщины в Эльтании политикой не занимаются – иногда вы слишком подвластны эмоциям. А руководить городом и окрестными землями нужно твердой рукой…

– И поэтому ты готов погубить нашу дочь? – прошипела мама.

– И поэтому я готов усилить охрану для ее безопасности, – парировал отец. – По договору невеста должна прибыть в Нивер в течение десяти дней после достижения восемнадцатилетия. Сегодня понедельник, а срок у нас до субботы. Могу дать отсрочку еще на день, но в четверг Анайя продолжит путь.

В груди стало тесно, а волнение застряло в горле огромным комом.

Он же шутит, правда? Не может любящий отец говорить так!

– Отец, я не поеду там еще раз! – приподнявшись на кровати, я ухватилась рукой за ноющий бок. – Да еще и рана… Даже лекари своих пациентов не выгоняют никуда до завершения лечения!

– Дочка, я понимаю твое возмущение, – отец взял мою руку и легонько пожал ее в надежде меня успокоить, но его мнимая забота наоборот лишь раздражала. – Но пойми меня правильно – никто не имеет права нарушать подобные договоры. Это повлияет не только на благосостояние нашей семьи или же города, но и окружных вверенных нам земель. Мы утратим доверие коллег или же высшей власти…

Обидные слова отца ударили в сердце болью. Как же мне хотелось в этот миг позабыть о пережитом ужасе… Чтобы не слышать от родного человека подобных слов, не беспокоиться за свою жизнь!

– Я ценю наши семейные обязанности и не отказываюсь от своего обещания, но на карете, да еще и по границе я не поеду даже с отрядом элитных воинов!

Отец на секунду закатил глаза.

– Ладно, придумаю что-то иное, но и ты, пожалуйста, отнесись серьезно к своим обязанностям. Лучшие лекари позаботятся о твоем здоровье. – ответил он, по-семейному поцеловав меня в щеку, будто заботливый родитель. Колючие усы так жгли кожу, что хотелось отпрянуть, отвернуться. Но, несмотря на все приказы и семейный долг, я все же слишком любила своих родителей. – Выздоравливай, дочка.

Поднявшись с кровати, глава семьи зашагал к выходу, но путь ему перегородила мама.

– Патрик, ты же шутишь?! Нашу дочь… В таком состоянии, да еще куда-то везти! Как у тебя только сил хватает так думать?!

– Нарина, я уже сказал почему так. Если тебя не устраивают условия Ниверского договора или мои решения, то мы можем обсудить их с тобой в моем кабинете, – глава семьи аккуратно ухватил супругу за плечи и протиснулся через двери. – До встречи.

– До встречи, отец, – с досадой промямлила я, растерянно наблюдая, как недовольная мама бежит за супругом и, кажется, бранится с ним.

Неуклюже пошевелившись, я потянулась к стакану с водой, но Мари-Мэй заприметила это и протянула мне его первой.

– Мне очень жаль, что мы все же расстанемся, миледи, – судя по наполненному волнением взгляду, подруга, похоже, не меньше других переживала о пережитом мной ужасе. – Однако раз вы пробудете здесь какое-то время, я с радостью помогу вам с лечением, – девушка указала на столик в углу комнаты, где стояли дорогие склянки, бинты и мази, щедро оставленные целителями. – В путь отправитесь здоровой и веселой!

– Спасибо, – ответила я, закрыв рот рукой и зевнув. – Пожалуй, мне нужно немного отдохнуть.

Услужливо кивнув, горничная наполнила пустой стакан водой и поставила рядом со мной на прикроватный столик.

– Вот, пейте, если захочется. Приятного вам отдыха и скорейшего выздоровления.

– Хорошего дня, Мари-Мэй, – проговорила я ей вслед, после чего закрыла глаза в надежде отдохнуть и собраться с мыслями.