Я была в таком отчаянии, я понимала, что никто из людей мне не поможет, ни денег у меня и Игоря таких нет, ни связей, друзья Игоря тоже как-то смирились. Я сразу начала молиться, просить Божией помощи, тут же я написала письмо о помощи блаженной Ксении. Я так надеялась, что несправедливость не должна победить, но у нас столько случаев несправедливых судов. Страх был очень сильный, но и надежда была огромная. Мне говорили, чтобы я настраивалась на худшее, а я даже думать о таком боялась, я так сильно люблю своего Игоря, и такая разлука просто бы раздавила меня. Отказаться бы от него я не смогла, тем более, зная, что он невиновен.
Дела дошли до того, что его стали ознакамливать с делом, чтобы потом передать в суд. И вот в среду 13 марта я получаю письмо от Вас[4] с лепестками розы,[5] я сразу же сделала освященное маслице, и перед ночными молитвами помазывала лоб. В пятницу 15 марта, как обычно в 12 ночи я начала читать молитвы, и вдруг звонок в дверь, я очень разволновалась, ведь было уже поздно, но пришел Игорь. Его отпустили, потому что нашли настоящего убийцу, и не было никакого заказного убийства, а просто на бытовой почве, кто-то что-то не поделил. Разве это не чудо. Никто не ожидал такого поворота, никто.
Когда Игоря отпускали домой, то охранники прямо ему сказали, что Бог на его стороне, потому что все шло к тому, чтобы осудить его лет на 25. Следователь от лица всего МВД принес Игорю извенения лично, пожал руку. Когда Игорь вернулся, я рассказала ему о письме, о молитвах. А он добавил, что он сам ежедневно молился, прося Божей помощи. С тех пор я стараюсь с большим усердием молиться святой блаженной Ксении Петербургской. По окончании поста, с Божией помощью, мы с Игорем повенчаемся, это желание было давно, а теперь оно утвердилось и стало твердым намерением.
Елена, г. Нижнекамск, 2001 год
Не наше дело строить предположения и догадки, почему Господь поступил так или эдак, зачем и для чего послал такое или иное испытание. Наше дело – честно жить в предлагаемых обстоятельствах. Потому что Его намерения относительно каждого человека – вечная жизнь души в Царстве небесном. Мы знаем, что Бог хочет добра для всех, Он есть Любовь.
А раз так, то смерть без покаяния и причастия придворного певчего Андрея Петрова – тоже благо. Действительно, за многих ли усопших мужей так молятся вдовы, как молилась за своего Андрея Федоровича Ксения? И молясь так, она спасала не только его, но и многих-многих вокруг, и нас, их потомков, явила миру невиданную любовь и редкую святость.
Дорогие мои современницы, сестры мои, кто из нас готов, как Ксения, пойти за своего мужа до конца? Отдать квартиру, раздать все имущество, уйти с работы, остаться в одной юбке с кофтой и башмаках на босу ногу – и скитаться по улицам, вместо сна в теплой постели молиться ночи напролет на пронизывающем ветру? Женщины, кто из нас пойдет голодать и холодать ради мужа – ради спасения его жизни? Потому что Ксения спасала именно жизнь мужа, вечную жизнь. И не день-два, а 45 лет. Почти полвека. Кто из нас, овдовев в 26 лет, до 71 года будет отмаливать грехи мужа, да и просто продолжать его любить? Мы не умеем так. А она умела.
На похороны вдова явилась в мужнином мундире, в нем и ходила, пока не истлел. А потом до конца жизни носила один и тот же наряд, меняя его по мере того, как прежний превращался в лохмотья: туфли на босу ногу, зеленая либо красная юбка, зеленая либо красная кофта – наверное, в память о зеленом с красным мундире Андрея Федоровича.
Раздала все имущество. Дом с усадьбой отписала знакомой, Прасковье Антоновой. Настояла только, чтобы на территории усадьбы был построен приют для бедных. Построили. Он просуществовал полтора века. Еще в 1918 году на этом самом месте, в этом самом здании помещался Покровский приют на 40 мальчиков.