После окончания планерки Меркулов попросил Степана зайти к нему минут через десять. Казначеев как штык был у командира взвода через заданное время, и увидел, что у того лицо было чернее тучи, он даже не сразу отреагировал на стук открытой двери. Степан по обычаю сел по правую руку от начальника. Сегодня обстановка ощутимо отличалась – вместо привычных ярких прожекторов потолочных ламп Меркулов сидел в полутьме. Со стороны кресла главного по кабинету отдавало нотками гипотензивных капель типа корвалола.

– Вы сегодня хорошо спали, Альберт Сергеевич?

Тот с полминуты то потирал лоб, то закрывал лицо руками. После чего ответил:

– Степка, мне позвонили сегодня в пять с чем-то утра. Решил тебе первому сообщить, – Меркулов снова растер лицо руками, как бы приводя себя в чувство. – Лешка уснул и…больше не проснется.

– Алексей… умер? – Степан не мог поверить своим ушам.

– Да. Сейчас врачи устанавливают причину смерти. По телефону сказали, что ночью подскочило давление, дежурный врач не сразу услышал, и потому не успел купировать.

– А кто сообщил о смерти?

– Заведующий по переливанию крови нашего госпиталя. Говорит, что началось отторжение донорской крови. Ну или в Плетневке ему плазму с какой-то заразой влили, я уже не вникал…

– Это мы будем выяснять потом. Если еще обнаружится состав преступления… Кире не звонили?

– Чтобы она мне мозг перетерла? – Меркулов выдал из себя подобие шутки, пытаясь сопроводить это смешком. – Не, братец, мне бы самому прийти в себя. Набери ей сам после смены, а? Как раз к этому времени медсвидетельство должны оформить. Давай, Степ, дуй на пост, а то эти собаки-тайники еще и отфоткают, что тебя нет. В следующую смену найду тебе напарника.

Перед тем, как выйти из кабинета, Степан задал последний вопрос, чуть приглушив голос.

– Альберт Сергеевич, на сегодняшней планерке Вы перечислили все автомобили «всадников», кроме машин Волка и Алексея.

– Ты о чем? – комвзвода прищурился, смотря на Степана как на стадионный прожектор.

– Почему не дали ориентировку на машину Волка?

– В смысле, не дал? Забыл, значит, в листке указать… Все, Степ, не грузи, иди уже.

– Отпроситесь сегодня пораньше, Альберт Сергеевич. Вам надо передохну́ть.

***

Второй день подряд Кира проводила время дома в томном одиночестве. Однокомнатная квартира располагалась в одной из ветхих пятиэтажек на Зеленом проспекте, недалеко от метро Перово. Из развлечений – периодические походы в магазин за очередной дозой спиртного (обычно «Изабелла» в картонной упаковке), порциями вермишели быстрого приготовления и полуфабрикатов в картонных упаковках. После физического насыщения (или даже перенасыщения) в дело вступали красные «Мальборо» и растворимый кофе по акционной цене. Хорошо, что в этой стране пока разрешено предаваться сиюминутному угнетению от табачно-алкогольного тандема. Психологическая деградация происходила путем просмотра телепередач на бесплатных каналах. Зомбоящик был не первой свежести, по сему посмотреть на нем фильмы с флешки было довольно проблемно. Что ж, интернет хотя бы может подсказать, что интересного идет по другим каналам, помимо ток-шоу и сериалов про деревенскую романтику.

Второй день подряд Степа не отвечал на звонки, давая понять, что не горит желанием поддерживать с ней связь в такой трудный час. Неудивительно, ведь меньше, чем за неделю, с ним произошло столько неприятных событий. Кира вспомнила про книгу одного американского автора Джона Грэя «Мужчины с Марса, женщины с Венеры», которую читал кто-то из ее подруг. Те рассказывали, что где-то в начале книги автор описывал поведение одной супружеской пары в момент тяжелых переживаний – муж обдумывал проблему в одиночестве, а жена пыталась вызволить его на диалог, дабы разобраться в причинах его плохого настроения. Так и здесь – обоим одиноко, но внимание идет только от одного человека. Сколько ему нужно времени, чтобы вот так откиснуть? Его замкнутость она заметила еще на похоронах, когда он не шел на контакт с кем-либо из присутствующих. И это после их неожиданного, но такого волнующего поцелуя в тот вечер…