».

Ну, это вряд ли мне пригодится, к этим деньгам я не имею никакого отношения, но весьма интересно…

«Командир сирийских боевиков съел внутренности поверженного противника. Как позже пояснил каннибал, это было местью «собакам», защищающим правительство, за надругательства над женщинами и убийства детей…»

Крутой мужик!

«Свидетели Иеговы планируют провести свои ежегодные конгрессы и организовать кампанию по приглашению всех желающих. В этом году тема конгресса – «Божье слово – истина!» Конгрессы начинаются в Соединенных Штатах в мае и будут проходить по всему миру до конца декабря».

Это мне и вовсе ни к чему…

«Сегодня ночью при попытке вербовки двойного агента среди работников одной из российских спецслужб сотрудником ФСБ был задержан агент ЦРУ, работавший под прикрытием в посольстве США в Москве. Во время обыска у американца были обнаружены технические спецсредства, инструкция для вербуемого россиянина и крупная сумма наличных денег в евро».

Интересно живут люди!

– Старый, тебя шеф зовет…

Я оторвался от Интернета, пока не понимая, чего от меня хотят:

– Чего?

– Шеф тебя к себе призывает, – повторила Верунчик, шустрая корреспонденточка из отдела новостей.

– Спасибо, – сказал я и вырубил компьютер. Наш шеф не любит долго ждать, от этого у него портится настроение. И опять здесь может прослеживаться некоторая связь причины и следствия – он меня просто пошлет ко всем чертям! То есть уволит с работы… А я, со своей стороны, могу очень сильно расстроиться и, как следствие, напиться. А там подерусь с кем-нибудь и попаду в ментовку. А уже из ментовки… Уф, куда Старого занесло! Надо поторапливаться!

Когда я постучал в дверь кабинета шефа и, услышав «войдите», вошел, то увидел шефа, сидящего за журнальным столиком и распивающего коньяк с неким представительным господином в костюме от Бриони. Похоже, они только что хохотали, поскольку с их раскрасневшихся лиц улыбки еще не сошли. А может, это просто действовал дорогой коньяк…

– Выпьешь? – по-простому спросил меня шеф.

– С такими господами, – покосился я на костюмчик гостя шефа, – и не выпить… Наливайте! – и отчаянно махнул рукой.

– Сам нальешь, не барин, – отреагировал шеф в своей обычной манере, едко хмыкнув.

– Премного благодарны, – ответил я и мстительно налил себе почти полный фужер. Затем взял из конфетной коробки самую большую конфету, выдохнул и влил в себя весь фужер коньяку. Засунув в рот конфетку, сделал блаженный вид и откинулся на спинку кресла, заломив за затылок руки.

– Так коньяк не пьют, – сухо заметил мне шеф, поглядывая на заметно опустевшую бутылку.

– Знаю, шеф, но я решил воспользоваться случаем. Нечасто ведь вы предлагаете отведать настоящего французского коньяку. На моей памяти это всего второй раз… Я потом долго вспоминать буду.

– Ладно. – Шеф хотел усмехнуться, но не позволил себе этого сделать. – Знакомьтесь… Это, – указал он на меня, поглядев на своего гостя, – наш ведущий тележурналист Аристарх Русаков. Его отчества я тебе называть не буду, поскольку ты сначала станешь переспрашивать, а потом хохотать. А это, – указал на гостя шеф, посмотрев при этом на меня, – мой старинный друг и однокашник Герман Возницын. Отчество у него вполне благозвучное – Юрьевич.

– Очень приятно, – произнес я, приподнявшись с кресла и пожимая холеную пухлую руку Германа Юрьевича. – Простите, вы не родственник думного дьяка Прокофия Богдановича Возницына, выдающегося русского дипломата времен молодого Петра Первого, отстоявшего Украину и заключившего выгодный мир с турками?

– Чего? – удивленно сморгнул Возницын.

– А может, вы потомок отставного капитан-лейтенанта флота Александра Артемьевича Возницына, отрекшегося от православия и принявшего иудаизм во времена императрицы Анны Иоанновны, за что он был заживо сожжен на Адмиралтейском острове в Санкт-Петербурге? Да-с, скверная вышла история, – добродушно смотрел я на Германа Юрьевича. – Даже если это и так, вам нечего стесняться, ведь это было довольно давно и к вам не имеет никакого отношения. К тому же, как однажды сказал один выдающийся деятель российского государства на совещании передовых комбайнеров, «сын за отца не отвечает».