– Неужели графом Дракулой?

– Да если бы… – вздохнула Крошина. – Это, к несчастью, Никита Кольцов собственной персоной.

Паровозников захохотал так оглушительно, что Лена поморщилась:

– Ну хватит! Мне, знаешь ли, не до смеха…

– Какой уж тут смех, подруга, – вытирая выступившие от хохота слезы, проговорил Андрей. – Действительно, Дракула был бы предпочтительнее в твоем случае…

– Я надеялась, что никогда больше не увижу его и даже не услышу. Безусловно, я ему очень благодарна за помощь, ведь именно он тогда помог оправдать тебя, именно его снимки доказали, что ты ни при чем. Но снова встречаться и разговаривать… Нет, это выше моих сил. – Она снова закрыла лицо рукой. – Вот за что мне все это, скажи? Я думала, что он уехал… Говорил же – не может жить здесь, хотел куда-то на острова, на Бали или черт их еще знает… И вот опять, опять!

– Да что ты истеришь-то, не могу понять? – удивился Андрей, усаживаясь напротив. – Ну бывший и бывший, подумаешь! И вообще, ты замужем давно, какие могут быть метания? Вызови его повесткой сюда, чтобы у него отпало желание говорить лишнее, надень форму, убери со стола все мелочи – словом, дай ему понять, что ты тут хозяйка положения, к тому же – при исполнении, вот и поубавится прыти у твоего… а как, кстати, Юлька его называла, я забыл?

– Дядюшка Ау, – машинально подсказала Лена, думая, что в совете Андрея есть рациональное зерно.

Встреча в официальной обстановке наверняка лишит Никиту желания упражняться в его обычных словесных шпильках. Хотя… это же Кольцов, он всегда считал себя умнее и выше остальных, а уж ее, Лену, вообще ни в грош не ставил.

– Ты, наверное, прав… Но одно хорошо – я не думаю, что Кольцов убийца. Все, что угодно, но не это. И значит, его допрос – простая формальность, – вздохнула она, глядя мимо Андрея в стенку.

– И из чего же ты такой вывод вдруг сделала? – изумился Андрей. – Только из того, что Кольцов твой бывший? Это, подруга, не алиби.

– Ты с ума сошел? Дело не в том, что он… – Лена запнулась, не в состоянии произнести слово «бывший», ей это почему-то было очень неприятно и даже стыдно. – Короче, наши прошлые отношения тут ни при чем. Просто я Никиту хорошо знаю, да, он отвратительный человек, заносчивый, эгоистичный, грубый, бестактный – но это совершенно не повод подозревать его в трех убийствах.

– А мы его пока и не подозреваем. Мы его вызываем как свидетеля – разве не так? Он может рассказать нам что-то такое об убитой Савиной, чего никто, кроме него, например, не знал, – резонно заметил Паровозников, и Лена кивнула:

– Ну да… если он захочет нам это рассказать.

– Крошина! – укоризненно покачал головой Андрей, наливая себе еще кружку кофе. – Ну ты старший следователь или кто? Заставь. И хватит уже чувствовать себя неловкой и неуклюжей девочкой, которая старается понравиться мужчине. Который, кстати, всегда был ее недостоин, если хочешь знать.

Лена удивленно уставилась на него, но Паровозников проигнорировал ее взгляд и пожаловался:

– В буфете-то сегодня санитарный день, я ж утром объявление читал. Умру голодным…

Домой она опять вернулась раньше Филиппа, но на плите обнаружила кастрюльку с картофельным пюре и стеклянный поддон с куриными рулетами.

– Надо же… это он до работы успел? – удивилась Лена, приподняв накрывавшую поддон сверху фольгу. – Вот что значит увлеченный человек…

На самом деле Филипп готовкой не увлекался, он просто привык делать все, за что брался, хорошо и на максимально возможном уровне, а еще ему нравилось слушать, как жена рассыпалась в комплиментах.

– Да, я тщеславен, – говорил Филипп, ничуть не смущаясь. – Но что в том плохого?