– Максим, – тихо прошептала, не в силах сдержать эмоции, подняла голову, заглядывая ему в глаза: – Люблю тебя!

– Лииия, – протянул он в стоне, приникая к моим губам, одновременно приподнимая и усаживая на себя верхом.

Тот раз был долгим, полным безумной нежности, которая сквозила в каждом касании, каждом поцелуе, ласке и с фееричной концовкой. Но… но, он так и не сказал мне – что любит…

Четвёртый день я встретила уже ближе к обеду. Накануне вечером мы с Максимом всё-таки выбрались из нашего временного гнёздышка и сходили в ресторан, где выпив вина, долго танцевали, даря друг другу мимолётные ласки и прикосновения, которые влекли за собой всё больше разгорающееся пламя желания.

Добравшись обратно, мы уснули только под утро, а проснувшись, я вспомнила, что это последний день, отпущенный мне наставником, и завтра утром мы опять расстанемся с ним теперь уже неизвестно насколько.

Максим старался вытянуть меня из пасмурного настроения, но и у него время от времени пробегала хмурая тень по лицу. После обеда он, оставив меня в бунгало, отправился закупать продукты для ужина, а, вернувшись, сиял довольством и, приподняв меня над полом, закружил, страстно поцеловав, сообщил, что вынудил моего наставника дать нам ещё два дня! Два дня, волшебных, наполненных лаской и страстью, нежностью, любовью и огнём желания. Но и они подошли к концу.

Утром восьмого дня я, с трудом сдерживая слёзы, проходила через сторожку привратника. Расставаться пришлось у ворот, в этот раз Максима внутрь не пустили и мне пришлось заставить себя переставляя ноги, уходить вглубь парка к женскому общежитию. Необходимо было оставить вещи и идти на занятия к наставнику.

«Первый человек, о котором ты думаешь утром и последний человек, о котором ты думаешь ночью – это или причина твоего счастья или причина твоей боли»

Эрих Мария Ремарк

После недельной передышки занятия с наставником с каждым днём получались всё результативнее и продуктивнее. Ушло чувство острой несправедливости от разлуки с Максимом, но осталась тягучая, словно патока тоска, которая давала о себе знать каждый вечер, каждую ночь. Волчица скреблась и скучала по своему зверю, так же как и я по мужу.

Теперь, чтобы хоть немного сбросить её уныние, я каждую ночь перед сном оборачивалась и давала ей возможность побегать по парку, размять лапы, но вдали от мужской половины, фактически у самого забора.

Наставник, видя мои успехи с созданием сплошного и ячеистого щита, перешёл к занятиям по отражению воздействия, распознаванию даже самого слабого влияния на разум. Во время послеобеденных занятий он начал уделять время на объяснение сути моего дара: оказывается дар «Зеркало» передавался только по женской линии и если у меня родятся сыновья, у них дар будет, но вот передать их своим детям, к сожалению, не смогут.

Для женщин дар, оказывается, был мало полезен, но только на этой планете. В нашем родном мире на Эритее, оборотницы в основном занимались транспортировкой из точки «А» в точку «Б», что было весьма ценным и прибыльным занятием. Здесь же я только и могла, что отражать воздействие. А вот оборотень-самец с аналогичным даром, да ещё, если наследник сильного оборотня, имел возможность противостоять любому сильному альфе. И при наличии хорошей физической подготовки мог подмять под своё управление не одну стаю.

В занятиях и ежевечерних беседах с дорогим сердцу и душе оборотнем пролетела неделя. И так как здесь не существовало выходных, я спешила на занятие, как мне сообщили, что меня вызывают в офис школы.

Звонила Марта. Как она смогла дозвониться, это я уже спрашивать не стала, она ошарашила меня другим – к территории стаи из-за сухой и жаркой погоды движутся лесные пожары!