– Ну, ты хоть позвонишь, когда закончишь пытать Лию?

Она злобно зыркнула на него:

– А ты мне не пугай девочку, это когда я кого пытала? – Максим лишь рассмеялся и со словами: «обязательно позвони», ушёл. Я же готова была дать дёру, пока от меня отвлеклись, но не успела.

– Ну, давай знакомиться! Марта, на «ты» и по имени, – её глаза смеялись, видимо выглядела я жалко.

– Валлия.

– Эгм, Лия, – она, прищурив глаз, ещё раз осмотрела меня с макушки до кончиков запыленных туфель-лодочек, – пойдем в дом, там и прохладненько и уютненько, давай, давай, – и, подхватив меня под локоток, придала ускорение.

В доме действительно было уютно. За небольшим коридором – большая просторная комната с диваном, креслами, картины на стенах, большой телевизор. Вроде мебели немного, но разные мелочи придают уют.

– Сейчас, постой-ка здесь, – оставила меня посреди комнаты и тут же принесла из другой комнаты неожиданно высокий стул с высокой спинкой, на которой был какой-то странный валик.

Поставив его около не зашторенного окна, указала на него: «Присаживайся». Я влезла на стул без вопросов – опасалась за своё здоровье, мало ли. Марта опять удалилась, открыв уже другую дверь. Приятно запахло травами, послышался звон стекла, ругань и, наконец, она с довольным видом подошла ко мне с рюмочкой, протянула её мне: «Пей». Настороженно принюхалась к содержимому – грамм пятьдесят зеленоватой жидкости с пряным запахом трав:

– Что это?

Марта, не переставая хитро улыбаться, повторила: «Пей». Опасливо покосилась на неё. Она же заметив, оскалилась ещё больше, и я, под её внимательным взглядом, выпила одним глотком содержимое рюмки.

Марта довольно на меня посмотрела и поставила посуду на столик у окна.

– Та-а-к, теперь ещё уберём эту гадость, – с этими словами она начала вытаскивать шпильки из моих волос. Я запротестовала, но она бросила на меня хмурый взгляд: – Вот ответь мне девонька, что за уродство ты на голове соорудила? Это ж каким извергом надо быть, чтоб такую красоту закручивать и прятать? – с этими словами она вытащила шпильки и волосы каскадом упали за спинку стула.

Обхватив мою голову, она неожиданно мягко уложила её на мягкий валик. Ага, теперь понятно для чего он.

– Нет, ну посмотри какая прелесть, – говорила она, пропуская пряди между пальцев, – А ты глаза закрой и посиди тихонечко, расслабься.

Я послушно закрыла глаза. Марта принялась расчёсывать волосы.

– Ну, что чувствуешь? – в её голосе была улыбка.

– Приятно… и расслабление, – помолчав немного, ответила я и чуть не начала мурлыкать, так как мне делали мягкий массаж головы, от которого я словно погрузилась в транс.

– Лиюшка, расскажи мне: где ты родилась, кто твои родители?

И что самое интересное, у меня не было желания что-то скрывать от неё, не было страха разоблачения. Страха как чувства вообще не было, была лишь твёрдая уверенность, что так нужно, она не предаст. Самым правильным будет – открыться этой женщине. Даже мысли не возникло, что я знакома с ней минут двадцать.

И я начала рассказывать: сухо, безэмоционально, словно читая на бумаге текст.

О себе, маме и отце, о нашей жизни в скитаниях и первом пробуждении волчицы, о том – где училась и работала. Временами я забывала, что хотела сказать, но наводящие вопросы напоминали и я продолжала.

Сколько я так просидела, не знаю. В какой-то момент поняла, что сижу в тишине. Открыла глаза и оглянулась.

Марта устало сидела в кресле. Заметив, что я на неё смотрю, подошла ко мне: «Ну, вставай». Поддержала меня когда я слегка покачнулась, встав на ноги.

– Пошли чаю попьём. Рядом Софьюшка живёт, так она хозяюшка знатная. Постоянно пироги её мальчишка приносит. – Марта, поддерживая меня, провела на кухню и усадила за стол. Поставила на плиту чайник, на стол поставила чашки и те самые пироги, печенья, конфеты достала.