Приехали. Большой двор, вокруг одни многоэтажки, что-то ещё строят, двор облагораживают, редкие молодые деревца шатаются на ветру у подъезда.

– А хороший дом у вас теперь, – улыбнулся Борис, глядя на отца.

– Да, – с горечью ответил он.

Поднялись на этаж, не всё сразу удалось поднять, за двумя сумками спустился позже Борис. В квартире их встретила Валя, в широком, домашнем халате ниже колена. Она и так маленькая, кругленькая, а этот длинный, громоздкий халат прямо прибивал её к полу. Только когда обнял Борис сестру, понял, она беременная. Рядом жались к стенке двое малышей – чёрненькие, глазастые, мальчик и девочка, видимо, погодки. Борис хотел было подхватить их на руки, но они прижались к маме.

Отец недовольно заносил сумки на маленькую кухню.

– Ну, сестрица, ну даёшь! – поднял брови Борис, глядя на неё. Валя покраснела и опустила глаза в пол.

Она увела детишек в другую комнату уложить спать. А сын с отцом так и стояли на кухне.

– Так и живём, – сурово сказал отец, сведя густые брови. На лбу пролегла глубокая морщина.

– А мама где?

– На рынок побежала, она с обеда отпросилась на работе.

Мама Бориса работала кондуктором, отец вышел на пенсию, но работать продолжал. А Валя? Валя не успевала выходить на работу, только выйдет – опять в декрет. Да и сынишка старший болезненный, одно – по больницам с ним, какая там работа.

Валечка была самой младшей в большей семье, тихой работящей, в школе училась хорошо. Невысокого роста, как мама, всегда пухленькая, круглолицая, глаза, как у брата, голубые, добродушные, наивные. Отец больше всех её любил, за кроткий характер, доброту и ласку. В старших классах мечтала Валя стать детским врачом. Отец говорил жене:

– Вот посмотришь, Валя наша ого-го каким человеком станет!

Разочаровала его любимая дочь, когда призналась в конце десятого класса, что беременна, вскоре и жених явился. Без роду и племени, ни родни, ни близких, приезжий. Горю отца и матери не было предела. Но что горевать, дочь так решила. Жить отдельно попытались, но ничего хорошего не вышло, денег нет, с детьми не успевала Валя. Родители сами настояли, пока с ними пожить, а дальше видно будет. Так и живут который год. Жалко.

– А муж? Что же, совсем непутёвый?

– Да нет, нормальный парень, как все, работящий. Зарплату всю в дом, – отвечал отец.

– Так отчего жалеете? Наладится потихоньку.

Отец судорожно махнул рукой, мол, сам увидишь.

Скоро и мама пришла, с сетками овощей и фруктов, свежим хлебом и ароматными лавашами. Сестра кинулась помогать маме, тихо и очень проворно. Пока мама лобызала и обнимала старшего брата, сестра уже и стол накрыла. Естественно, на столе плов, долма, халва и чай крепкий. Давно не ел так сытно Борис, вкусно, как в детстве.

– Ну а муж твой, когда будет? – обратился он к сестре.

– Так не раньше восьми, – улыбалась Валя.

Оказалось, всё не так печально. Валя любит мужа, и он парень толковый, хоть и молодой совсем. Витя работы не боится, это было видно по рукам, когда он с работы вернулся. Мама при нём молчала, а когда не было зятя, одно только причитала и плакала. Отчего Валя уходила к себе, вместе с детьми.

– Вразуми сестру или с Витькой поговори. Собираются уезжать, в Норильск, что ли… Да разве ж так можно, с работы на работу прыгать, ничего своего нет. Помыкайся по общагам с двумя… с тремя детьми, – расплакалась мать, припадая на грудь к старшему сыну.

– Мам, многие так живут, и мы с Галей несколько лет в общаге прожили, Толик там родился и вырос. А вы? Ты себя вспомни с отцом! Сами рассказывали, жили впроголодь не то в бараках, не то в землянках, шторками от соседей отгораживались, нищета, клопы. Вспомни, сколько городов поменяли, но пятерых детей на ноги подняли. Все живы, здоровы, никто не спился и в тюрьму не сел. И у них наладится.