– «Sobra da morte», – тихо проговорил Вальгард, проведя пальцами по татуировке. – Контроль над смертью. Как у родителей.

Мальчик не мигая уставился в зеркало. Вместе с татуировкой в нём переменилось что-то ещё. Кажется, взгляд стал как-то резче и жёстче, словно по ту сторону на него теперь смотрел другой человек. Глаза. Некогда травянисто-зелёные, теперь они были абсолютно чёрными.

– Я мёртв, – обратился к своему отражению Вальгард. – Я больше не человек. Я – некромант.

* * *

– Что, в самом деле мертвяк? – с недоверием и восторгом одновременно спросил Финн.

– Скорее, только наполовину, – польщённо улыбнувшись, уточнил Вальгард, задумчиво глядя на белые облака, всё больше закрывающие собой пронзительно голубое небо.

Сейчас, спустя двенадцать лет с момента заключения Договора, рассказ дался колдуну сравнительно легко. Правда, о многих вещах он умолчал. Например, о том, как страшно на самом деле ему было во время ритуала или как он пытался затем скрыть свою татуировку, вымазав себе на лицо почти весь косметический крем из шкатулки Милены. Впрочем, в этом доме Вальгард прожил всего три года, затем отправился к родственникам отца, которых придумал в своей прощальной записке. Интересно, как скоро его хватились? Спустя сутки? Двое? Неделю? С момента активации способностей он разругался с Миленой и бабушкой из-за проявившейся татуировки. И, если тётя была более лояльной, то её мать оказалась куда категоричнее. Когда же бабушка решила отвести мальчика в храм, то случилась и вовсе неприятная история. Нет, на этот раз Вальгард не стал устраивать истерик. Просто не смог зайти. Ещё приближаясь к храму, он почувствовал смутное беспокойство, когда же попытался зайти внутрь, татуировка, казалось, раскалилась до бела. С этого момента бабушка перестала с ним общаться, стараясь даже не оказываться с Вальгардом в одной комнате.

Маленький городок Буккери, в котором он сейчас и любовался небом, был тринадцатым за последние девять лет скитаний. Городом он мог называться весьма условно, потому как состоял всего из трёх улиц. Зато он был уютнее всех предыдущих, стража смотрела за порядком сквозь пальцы, да к тому же здесь ему даже удалось завести настоящего друга, что с ним случилось в первый раз за все его девятнадцать лет.

Финн Дьюк был сыном одного весьма зажиточного торговца тканями, поэтому бесперебойно мог снабжать Вальгарда едой, без боязни, что домашние могут что-то заметить. Колдун в свою очередь рассказывал другу о магии, демонах и своих боевых подвигах, которых никогда на самом деле не было. В отличие от остальных, Финна магия не только не страшила, но даже наоборот – казалась ему чем-то заманчивым.

– То есть ты получается, бессмертный? – недоверчиво сузил глаза Финн.

Только спустя пару месяцев общения парень решился поделиться с другом историей обретения своей силы, пусть и приукрасив при этом реальность.

– Не знаю, не проверял, – с деланным равнодушием пожал плечами Вальгард.

Темноволосый, большеглазый Финн был на три года младше Вальгарда и смотрел на него как на взрослого, опытного колдуна с богатым жизненным опытом и могущественной силой. Наверное, именно поэтому они и сдружились. Финн до одури скучал в маленьком городишке, изучив до последнего камешка каждую улицу, а Вальгард, наконец-то, чувствовал себя достойным уважения, а не насмешек и косых взглядов.

– А можешь показать что-нибудь магическое?

– Только если у тебя на примете есть какой-нибудь труп. Впрочем…

Вальгард начертил пальцем на траве пентаграмму, которая мгновенно загорелась и потухла, оставив после себя тлеющий чёрный контур. Этому простому фокусу он научился ещё несколько лет назад, когда одно время зарабатывал по тавернам небольшими представлениями. Правда, пользоваться дарованным всевластием парень так и не научился. Для этого нужен был Учитель, опытный в подобных делах, и книги, как в родительском доме. Вместо этого Вальгарду приходилось идти своим путём – корявым, тернистым и отчасти тупиковым. Благодаря Договору, для некоторых вещей ему даже не требовалось знать заклинания или чертить Печати, достаточно искреннего желания, но итог часто всё равно отличался от желаемого. Даже сейчас, сотворив простенький фокус, пламя, вместо обычного ярко-оранжевого, отчётливо уходило в синеву. Однако Финну было плевать на эти детали, его приводил в восторг сам факт проявления какой-либо магии.