— Поднимать трупы и копаться в их кишках — это две разные вещи, — резонно заметила я, но этого было недостаточно для Валерии.

— Студенты, что с вас взять, — фыркнула куратор, схватила меня за руку и резко опустила ее в кипящую ванну.

— А-а-а! — позорно заорала на всю секционную я.

Мне показалось, что я успела умереть и воскреснуть за ту секунду, что прошла перед осознанием: вода в емкости была не горячей, а ледяной. Орать перестала. А хватка у детектива оказалась стальной и далеко не женской. Я даже пальцем двинуть не могла, пока меня держали.

— Это заморозка, глупая. Я пытаюсь не дать телу разложиться до того, как мы успеем осмотреть все повреждения, — объяснила куратор, после чего отпустила мою руку.

— Слишком часто мне привозят трупы в ужасном состоянии, и работать с ними крайне сложно. Просто департамент до последнего не хоронит неизвестных жертв убийств, надеясь найти преступника. Но, как часто случается с нашими доблестными следователями, они откладывают дело или закрывают его, скидывая несчастных на меня. Хоронят за счет казны, поэтому я получаю деньги за свои услуги. Однако, кроме обычного погребения, я документирую все об умершем и составляю дело.

— И ты их раскрываешь? — Если честно, то я была впечатлена.

— Сколько безымянных могил ты видела на моем кладбище? — самодовольно спросила Валерия.

— Около десятка.

— Десять из нескольких сотен. Как по мне, отличный результат.

— И все эти дела раскрыла ты? — Кажется, у меня появился кумир.

— Не все. Но личности погибшим восстановила. Теперь по воскресеньям на моем заднем дворе паломничество. Родственники приходят проведать усопших.

— А за раскрытые дела ты получаешь вознаграждение? — У меня просто горели глаза от восхищения и любопытства.

— За закрытые дела никто не платит. Департамент просто закрывает на них глаза, — презрительно отозвалась о госслужбах детектив.

Получается, эта женщина все свое время тратит на неизвестных, кому отказали в справедливости, растрачивает свой талант, время, транжирит средства на расследования, не получает ничего взамен — и все это только ради успокоения родственников жертв? Никак не решу, она чокнутая или просто невероятной доброты человек.

— Но за парочку раскрытых убийств я все же получаю жалование. Не все висяки выбрасывают в урну, некоторые продолжают пылиться на полках департамента годами.

Было очевидно, что Валерия пыталась как-то оправдаться, показать, что не все так печально в ее положении, но сделала только хуже. Я с кристальной ясностью поняла, насколько несовершенно то место, где я мечтала работать. Департамент закостенел в своих устоях и правилах, позабыв об истинном предназначении — наказывать виновных, восстанавливать справедливость.

— С чего начнем? — Я отпустила свой нос, щедро вдыхая холодный воздух со смесью убойных запахов, и закатала рукава.

— Остынь, великий следователь. Я не провожу вскрытия. Это дело Джо. Джо!

Как только куратор позвала, в медкомнату тут же вошел мой недавний знакомый с короткой рыжей бородой и кудрявым хвостиком на макушке. Готова поспорить, что раньше в глазах громилы не было золотого блеска, который сейчас зарождался вокруг зрачка.

— Познакомиться, Яна, это Джо. Он отличный некролекарь. Дело свое знает, пусть и оборотень. — На последнем слове она скривилась. — Но у каждого есть недостатки, правда?

Куратор широко улыбнулась, хлопнула рыжего по плечу и отправила его вытаскивать труп из охлаждающей ванны. Джо переместил убитую на стол и принялся за свою работу, распыляя множество растворов и настоек.

— Как же он может работать в таких условиях? Даже мне глаза режет и в носу свербит, а у него нюх в тысячу раз острее. — Я не выдержала и прикрыла нижнюю часть лица рукавом.