И тогда наступит посреди нас рай и благоденствие. Мало того, что в обществе совершенно сойдёт на «нет» число всяких там несчастных любовей и, вообще, страдальцев, а мужчины наконец-то смогут зажить нормальной благостной жизнью без этой ежедневной гонки за призрачным счастьем. Так, вдобавок к этому, все вокруг враз станут добрыми, перестанут самоутверждаться за счёт друг друга и доказывать своё друг над другом превосходство. А зачем? И так практически любая женщина – вот она, в пределах твоей досягаемости: жадно глядит на тебя, проходя мимо, а в ответ на предложение дружеских отношений носом в сторону презрительно не ведёт и не возмущается. В мире прекратятся войны и геноцид, армии побросают автоматы Калашникова и пойдут целовать друг друга, подростки прекратят гадить в подъездах, а арабские шейхи, рыдая, охотно поделятся нефтью со всеми нуждающимися.

Правда, самим женщинам от этого может оказаться невесело, но мне и на это есть, чем возразить. Во-первых, сколько веков они на нас ездили – потому лично я, будучи мужчиной, не вижу ничего страшного в том, что для них настанет время собирать камни.

Во-вторых, в недрах моих глубоких мыслей сокрыта и более глобальная мысль. Ибо кто, как не они, всё время жалуется на то, что их не воспринимают как человека? Вот. А если женщин вокруг будет изобильно, то мужчины постепенно перестанут так уж сильно ценить их внешнюю красоту, и вернутся к вечным ценностям, предпочитая смотреть в первую голову на острый ум, живой характер и тонкую, нежную, ранимую душу соискательницы.

Тем более, что мужчины, в отличие от женщин, существа, вообще, разумные, и им это сделать будет – как нефиг делать.

(В этом месте осторожный автор осторожно достаёт и показывает собравшимся табличку “Сарказм”, а то, как выяснилось в ходе изысканий, многие женщины, словно подтверждая приведённый в вышеприведённом абзаце тезис, оказываются склонны обижаться на автора и пенять ему; и хотя оный факт с некоторой стороны как раз и подтверждает сказанное, тем не менее, автору и без того хватает в жизни мучений, чтобы начинать ещё и с незнакомыми женщинами бороться; а потому – вот вам табличка).

Поганый мопс вчера на выставке собак заработал третье место. Правда, радость от этой информации будет неполной, если не упомянуть, что это самое третье место он заработал, соревнуясь с двумя другими мопсами. Иначе говоря, третье место из трёх возможных. Слишком, сказали, твой питомец мелок и неказист. И на поводке не ходит, а рвётся в разные стороны…

Да ещё и нагадил, скотина, в уголке – хвала богам, судьи не видели, а то бы и вовсе мелкого пакостника дисквалифицировали. Они даже, как говорят, за грубое обращение хозяина к собаке дисквалифицируют на три года. Даже за обзывательство, причём даже за весёлое! Типа, некогда им там разбираться – шутишь ты, или на самом деле мопса обзываешь. Обозвал невинную, беззащитную и безответную зверушку – получай, фашист, гранату в удивлённое лицо!

Зато я на выставке видел девушку с такой обалденной задницей, что чуть не подошёл знакомиться. Остановило меня только то, что… Сам не знаю, что меня остановило. Она ведь, кстати, тоже с мопсом была, но вот только в конкурсе почему-то участия не принимала. Даже более того – ейный мопс представлял собой собаку женского полу… Каково, а! Все тебе условия – подходи и знакомься!

Я ведь и попытался ей сказать: мол, хорошо, что у вас такой замечательный мопс, пусть он и не занял никакого призового места, а у меня тоже такой же, только теперь при грамоте, а надо сказать, что для пса мопса (точнее, для его хозяина, ну да ладно) наличие грамоты – это всё равно что наличие портфеля для министерского чиновника – солидно и уважаемо! Вот так вот прямо ей это всё и сказал.