Розовые лепестки летели во все стороны, словно листья берёзового веника в парилке.

Началась непонятная возня. Свят не унимался – хлестал цветами Игната и ржал, как лихой жеребец. И Игнат в долгу не оставался. Теперь уже было неясно, кто наступал, а кто отступал. Они крутились друг перед другом, скрещивая букеты. Точнее то, что от них осталось. У Свята было численное преимущество в руках, т. к. его букет намного больше. Зато пять гибких стеблей в руках Игната были длиннее.

Вера и Люба переглядывались, еле сдерживая смех. Они прикрыли губы ладонями, чтобы не рассмеяться в голос от нового шоу.

– Чего ржёте? – спросила Изольда, однако, посмотрев на подруг, примкнула к ним.

«Па-да-дам, па-да-дам, там-там», – запела Люба, создавая звуковое сопровождение поединку. Девчонки подхватили.

Внезапно послышался стук в дверь…

– Откройте, что у вас там?

– Не можем, – крикнула Изольда, – ручка сломалась. Пол долбим, будем выходить через люк на нижний этаж.

Розы не выдержали ожесточённого поединка. Стебли болтались, как тряпочки в руках парней. Их волосы взмокли.

– А ну, прекратили!!! – Изольда спрыгнула с кровати и встала между парнями, разведя их в стороны. – Что устроили? Совсем уже ополоумели? Один веник взял, второй дверь пошёл ремонтировать, на раз-два, ясно? А потом оба кругом и вон отсюда! Игнат, я смотрю, спине полегчало.

– С вами тут и мёртвый живым станет. Два придурка, – пробурчал Игнат и прошёл в угол комнаты, где валялась его рубашка от-кутюр.

– А сам-то лучше? – спросила девушка. – Зачем букетом пошёл махаться?

– Нет, я должен был лежать и ждать, пока твой меня до смерти залечит. Вот, хорошую вещь испортили… – вздохнул он.

– Дорогую, между прочим. Откуда товарчик? – усмехнулся Свят, подходя бочком к Изольде.

Игнат посмотрел на Любу:

– Ты прости, что я твоим букетом… – сказал виновато.

– Ничего, у неё ещё три коробки цветов есть, так что ты не стесняйся, выбирай любой, – съехидничала Изольда.

– Э-э-э, я же даже не знаю от кого, – наконец вставила Люба.

– Эти, – Игнат поднял пять жалких измятых стеблей. На одном ещё болтался листок. К другому прилип лепесток. – От меня.

Люба встала с кровати, подошла к парню, взяла стебли.

– Спасибо. Мне приятно. Красивые были, – сказала задумчиво, проведя пальцем по уцелевшему лепестку. – Не переживай, зато от души. Хочешь, я тебя за это поцелую.

– Давай, – согласился Игнат.

– Только я стесняюсь. Закрой глаза.

Игнат послушно опустил веки. Счастливо улыбаясь, он подставил лицо Любе.

Этого Свят стерпеть уже не смог. Он сделал огромный шаг и в тот момент, когда Люба встала на цыпочки, чтобы прикоснуться своими губами к щеке Игната, одной рукой подхватил её и отставил в сторону. Девушка взвизгнула.

Игнат открыл глаза. Прямо перед ним возвышался Свят. Обеими руками он схватил Игната за лицо:

– Тебя взасос или как? – спросил он.

– Пусти, придурок! – зашипел Игнат вырываясь.

– Значит, взасос, – задумчиво произнёс Свят. – Или не взасос? Тебе русским языком объяснили: чтобы тебя в этой комнате больше не было. Раз, и испарился. Траектория полёта понятна?

Им не было слышно, что с другой стороны кто-то возился с дверью. Поэтому, когда Свят развернул Игната спиной к себе и пинком под зад придал ему ускорение, тот полетел прямой наводкой к двери. Крайне вовремя её распахнула комендантша.

Игнат, обняв женщину, проследовал с ней прямо до противоположной стены и припечатался к губам пожилой женщины.

– Зайков, что ты себе позволяешь? – воскликнула она. – Ещё в таком виде? Я всё ректору расскажу!

Игнат буркнул слова прощения и поспешил в свою комнату, успев на ходу постучать по виску, показывая Святу, что тот рехнулся.