– Очень рад познакомиться, – кивнул Джулиано.

– Рад? – простодушно переспросил Лаче. – А чему радоваться? Мы – люди простые. С нами знакомство водить – невелика корысть.

– И всё же я рад, – ответил флорентиец, считавший, что любезность никогда не бывает лишней.

– Слышал, вы с учителем едете в Вышеград, – произнёс Лаче.

– Да.

– А останетесь надолго?

– Не знаю, – флорентиец задумался. – Зависит от того, как пойдут дела.

– А что за дела у вас там?

– Его Величество заказал нам портрет своего кузена, – непринуждённо ответил Джулиано.

– Кузена? – озадаченно переспросил Лаче. Наверное, он не очень понимал слово «кузен».

– Да, – всё так же непринуждённо отвечал Джулиано. – Этот кузен заточён в крепости в Вышеграде.

– Так вот, значит, как! – Лаче наконец понял, о ком речь, и необычайно оживился. – Значит, того самого рисовать будете?

– Да, – улыбнулся Джулиано, – а ты тоже наслышан об этом человеке?

– Кто же о нём не наслышан! – воскликнул Лаче. – Все наслышаны! Он же наш бывший государь. Знаменитый человек! И государь был хороший.

Рулевой улыбнулся и посмотрел вдаль, мимо собеседника – может, выбирал, куда направить корабль, а может, вспомнил что-то очень давнее и приятное. Джулиано не знал, как истолковать этот взгляд, и почему Лаче отзывается об узнике благожелательно.

Наконец, флорентиец отважился переспросить:

– Хороший государь? Хороший? А мы говорим об одном и том же бывшем правителе Валахии?

Лаче не ответил, а купец Урсу усмехнулся:

– В Вышеграде сидит только один. Других там нет.

Джулиано, по-прежнему ничего не понимавший, продолжал спрашивать:

– Вы говорите про человека, которого зовут Ладислав Дракула?

– В моих родных краях его зовут Влад Дракул2, – ответил Лаче. – А государем он был хорошим. И человек он добрый.

– Добрый? Хороший? – недоумевал флорентиец.

– А чем же он плох? – спросил Урсу с некоторым вызовом.

Джулиано ясно различил этот вызов, но готов был отстаивать своё мнение:

– Чем плох?! – воскликнул он. – Да ведь этого Дракулу как только не именуют – зверем в человеческом обличье, извергом, иногда безумцем!

– Это наговоры, – уверенно ответил Лаче.

– Я слышал про Дракулу из уст разных рассказчиков, друг с другом незнакомых, – возразил Джулиано. – Не может быть, чтобы все эти господа ошибались. Мне говорили, что по его приказу было убито и замучено множество народу. Может быть, даже сто тысяч!

– Наговоры, – упрямо твердил долговязый рулевой, а флорентиец всё больше распалялся, отстаивая свою точку зрения.

– Не знаю, как можно считать Дракулу хорошим, если он сговорился с турками. Он хотел обмануть Его Величество – заставить пойти в поход на султана, чтобы Его Величество со всем войском двинулся через горы и угодил в турецкую ловушку, устроенную в подходящем ущелье. Неужели вы станете защищать человека, который хотел отдать христиан в руки нечестивцам? Достаточно уже того, что король проявил милосердие к этому коварному человеку и всего лишь отправил в Вышеград, вместо того чтобы отрубить голову.

Флорентиец был доволен своей речью. «Такая речь кого угодно убедит», – полагал он, но Лаче вдруг посмотрел на Джулиано злыми глазами, будто сейчас набросится и поколотит. К счастью, долговязому требовалось управлять судном, поэтому руки были заняты, и он не пустил их в дело, а лишь закричал:

– Ты чужое враньё слушал, а я сам родом из той земли, где Дракул правил! Я своими глазами его видел и даже сам с ним говорил! Мне видней, хороший государь надо мной властвовал или плохой! А если будешь его дальше чернить, так я тебя сейчас выкину в воду! И плыви в Вышеград сам, как знаешь!