Спасительница

Казалось бы, что может быть милее женщины-спасительницы? И что может выглядеть женственнее, чем этот позыв спасать? Но есть в этом некая подмена понятий, явно придуманная кем-то, вечно тонущим. Ибо нежная спасительница, взвалившая на себя чужой груз ответственности, превращается в безотказную лошадь. И если остаётся в этом состоянии надолго, попадая в плен манипуляций со стороны терпящего бедствие, то теряет последние крохи той отзывчивой и чувственной женщины. А это уже совсем не романтично.

Спасая мужа от пьянства, родственников от беды, а собственных детей от сложных уроков и нудных бытовых проблем, мы не замечаем, как отказываемся от себя, погружаясь в чужую жизнь.

И нужно обязательно знать, что есть на свете люди, которые сознательно и бессознательно, по разным причинам приходят к выводу, что терпеть бедствие – это даже очень удобно.

Всегда найдётся тот, кто вызовется помочь, кто со временем взвалит на себя всю ответственность за происходящее. И здесь как нельзя кстати оказываются женщины с сильно развитым чувством вины. Они виноваты перед всем миром за то, что таки смогли наладить свою жизнь и живут не бедно. Они виноваты перед больными за то, что здоровы. Они виноваты перед несчастными за то, что счастливы.

Хорошо постичь науку спасения они смогли ещё в детстве. Спасая свою мать, взрослую женщину, от разбушевавшегося пьяного отца. Спасая отца от пьянства и от вечного недовольства матери. Спасая от голода подружку – соседку, которая способна дружить только при наличии у маленькой спасительницы кармана, набитого конфетами.

Почему говорю об этом? Потому что спасала. Потому, что была ярким примером этой деградирующей эволюции тонкой нежной девочки в юную Жанну д’Арк. Успешно скрывающую за искрящимися на солнце латами из нержавеющей стали свой кошмар от осознания того, к чему она пришла, от усталости, которую даёт непосильная ноша, и от безысходности идеи вырваться из цепких лап своей же добродетели.

В детстве я была любознательна и много читала. Читала всё, что попадалось на глаза: книги, афиши, информационные плакаты. Сегодня моя память выдала мне один такой информационный стенд, который я когда-то, очень давно, изучала на пляже. О спасении утопающих. Там было что-то о технике спасения, о том, что утопающего вытаскивают из воды, переворачивая на спину, и тянут за волосы. Я тогда недоумевала, почему так жестоко, утопающему и так плохо.

Потом мне объяснили: «чтобы он в состоянии аффекта не схватил спасателя и не потащил за собой». Думаю, мы все видели эту информацию. Моё поколение точно. Но мало кто о нём вспоминает. А зря! Это не только про пляж и спасение на воде. Нет! Это про жизнь в целом.

Так однажды, увлёкшись спасением, я так вошла в раж, что мою протянутую руку спасения чуть не откусили по плечо. Запросы и недовольство со стороны терпящих бедствие росли пропорционально моей растерянности от осознания того, что у этих запросов в сложившейся ситуации краёв нет.

Мы не замечаем эти тонкие грани. Они настолько призрачны, что их сложно рассмотреть. Особенно если это приправлено эмоциями. Тогда сердце рвётся от боли и хочется помочь. Но за помощью идёт зона ответственности. Ответственности за того, кого приручили. И разорвать этот круг ещё больнее. Особенно если тот, кого приручили, ответственность за себя не несёт.

Что касается детей. Здесь ещё тоньше. Они наши дети. Здесь вообще не видно берегов. Жалея и максимально разгружая их, мы делаем их беспомощными в будущем, скором будущем. Мало того, что мы отбираем у них возможность получить положенные навыки, мы программируем их на неудачников. Ибо, выполняя всё за ребёнка, мы это как-то аргументируем, записывая это всё на корочку и создавая у него в голове вирусную программу: «Не сможешь. Не надо. Как ты это сделаешь сам?».