Взял со столика самую большую шоколадку, развернул ее, смачно надкусил.

Мы с Алей молча наблюдали за этим представлением. Я – с замиранием сердца. Понимая, что еще чуть-чуть, и моя прекрасная работа закончится, даже не успев начаться.

Аля сжала губы в ниточку и сверкала глазами. В мою сторону даже не смотрела. Похоже, я стала для нее отработанным материалом… Еще одной неудачной попыткой закрыть вакансию…

– Не поверю, конечно. Однако у тебя есть шанс. Удиви меня, попробуй.

– Дарья спала у меня на груди. А я – на ее плече.

Я думала, большего стыда ощутить нельзя … Оказалось, можно. Теперь мне просто хотелось испариться из этого помещения.

А самое отвратительное – мне было дико любопытно, что еще выкинет этот сумасшедший. Единственная причина, которая удержала от скорого бегства.

– И как, выспался? Удобно было? – Злость Али перешла в какой-то новый формат. Она сейчас была воплощением тихого, опасного бешенства. В таком состоянии люди запросто берут и убивают, причем без всяких предупреждений.

Не зря ее тут начальником поставили: я ее точно уже побаивалась, наверное, не я одна. Жаль только, что на Славу это влияние не распространялось. С него все было как с гуся вода.

– Ты знаешь, да. И не против был бы повторить… Это были самые чудесные ощущения в моей жизни…

– Слава. У тебя десять секунд. Время пошло. – Аля подняла запястье, продемонстрировав часы.

На нее вообще никак не действовала залихватская наглость мужчины, ни тени усмешки или улыбки. Девушка реально сердилась.

– На что конкретно, м? – Он игриво повел бровью. – Пуговки застегнуты. Нужно теперь прическу поправить Кудряшке? Или еще что-то?

– Извиниться перед ней. А потом срочно скрыться с моих глаз. И лучше до завтра не попадаться, иначе я за себя не отвечаю.

– Аль. Ну, ты спроси хотя бы девушку, для приличия… Вдруг, ей все понравилось? Может, не за что извиняться вовсе?

Аля бросила на меня короткий острый взгляд, тут же перевела его обратно.

– У нее на лице все написано. Спрашивать необязательно. Извиняйся, Слава!

– А может, ты все-таки, дашь человеку слово? Как-то некрасиво ее обсуждать в ее же присутствии…

Аля тяжело вздохнула, опустила руку. Ее угрозы на Славу как-то слабо действовали, и это стало печальной новостью. Кто-то же должен иметь влияние на этого засранца?!

– Дарья Олеговна, ты хочешь извинений?

– Да. Хочу. – Мой голос даже не дрогнул. – Можно даже на коленях.

Уголки ее губ чуть заметно дрогнули, но от полноценной улыбки Аля удержалась. Опустила ресницы, что-то обдумывая…

– Ну, как, будешь на колени вставать? Или по лайту пройдемся?

Клоун по имени Владислав картинно вздохнул. Поставил кофе на столик. Широким уверенным шагом подошел и встал напротив меня. Опять слишком близко, чтобы я ощущала себя комфортно.

– Уважаемая Дарья Олеговна!

Точно. Клоун.

Так проникновенно посмотрел мне в глаза. С такой вселенской печалью и грустью… И с почти незаметными чертями , пляшущими где-то в глубине, за темно-карей радужкой… Так засмотрелась на этих бесов, что чуть не прослушала содержание речи.

– Внемлю, Владислав. Вещайте.

– Примите мои глубочайшие соболезнования!

– Проблемы со словарным запасом у вас. Не то выражение подобрали. – Колкие фразы как-то сами собой родились и сорвались с языка.

– А что не так?

– Соболезнуют при потере тяжелой. А вы передо мной извиниться должны, если я не ошибаюсь.

– Нет. Мы с вами потеряли шанс на высокие отношения, Дарья Олеговна. Это серьезная утрата. Так что я соболезную, и не спорьте.

– А я вот себя поздравляю! И счастлива, что больше не придется видеть такого клоуна и хама!

– Да? А если придется? – Теперь чертенята в его глазах уже не прятались, а кружились вовсю. Обжигали своим задором.