«Ты так усердно стараешься», – отметила я. Но все равно было непонятно, чего именно Слоан пытается добиться.

Двери лифта открылись. Аарон вошел первым и придержал дверь для нас. Как только мы зашли, он взглянул на Слоан:

– Все в порядке, мисс?

Она едва заметно кивнула. Двери лифта закрылись, и я слегка толкнула Слоан бедром. Через пару секунд она украдкой посмотрела на меня и толкнула меня в ответ.

– А ты знаешь, – радостно произнесла она, снова пытаясь поддержать разговор, – что лифты убивают всего двадцать семь человек в год?

В разрекламированном нам номере «Ренуар» было пять спален и гостиная, в которой могла почти целиком поместиться футбольная команда. Окна от пола до потолка занимали почти всю дальнюю стену, так что нам открывался вид на Лас-Вегас-Стрип, сияющую и неоновую даже при свете дня.

Лия уселась на бар, свесив ноги, и оценивающе осмотрелась.

– Неплохо, – сообщила она Майклу.

– Не благодари, – непринужденно ответил он. – Папе моему скажи спасибо.

Клубок тревоги, собравшийся в животе, начал медленно разворачиваться. Я не хотела ни за что благодарить отца Майкла – и в нормальных обстоятельствах он бы тоже не стал. Не говоря больше ни слова, Майкл прошел к главной спальне, явно выбрав ее для себя.

Дин встал у меня за спиной. Он осторожно положил руку мне на плечо.

– Здесь что-то не так, – тихо сказала я ему.

– Да, – ответил Дин, глядя вслед Майклу. – Что-то не так.

Мы со Слоан в итоге оказались в одной комнате. Выглянув с балкона, я задумалась о том, сколько времени ей понадобится, чтобы сказать, что именно не так.

А сколько времени понадобится мне, чтобы рассказать ей? Рассказать им всем? Я отогнала эти вопросы.

– Тебе часто снились кошмары, когда ты была дома? – тихо спросила Слоан, встав у меня за спиной.

– Иногда, – сказала я.

Сейчас, когда в деле об убийстве матери произошел прорыв, их станет больше. И Слоан будет рядом. Она будет рассказывать мне занимательные факты и статистику, пока я не усну снова.

«Дом – это не место», – подумала я. У меня перехватило горло.

– Мы спали в одной комнате в течение сорока четырех процентов прошлого календарного года, – задумчиво произнесла Слоан. – В этом году показатель пока нулевой.

Я повернулась к ней.

– Я тоже по тебе скучала, Слоан.

Она помолчала несколько секунд, а затем посмотрела на свои ноги.

– Мне хотелось ему понравиться, – призналась она, словно в этом было что-то ужасное.

– Аарону? – спросила я.

Вместо ответа Слоан подошла к полке, уставленной стеклянными безделушками ручной работы, и принялась сортировать их – от больших к маленьким, а объекты одного размера – по цвету. Красный. Оранжевый. Желтый. Она двигала их быстро и точно, словно играла шахматный блиц. Зеленый. Синий.

– Слоан? – спросила я.

– Он мой брат, – выпалила она. Потом на случай, если я не поняла, что она имеет в виду, она заставила себя перестать сортировать предметы, повернулась ко мне и пояснила: – Единокровный. Наш коэффициент родства – ноль двадцать пять.

– Аарон Шоу – твой брат? – Я попыталась понять, как это возможно. Каковы шансы? Неудивительно, что Слоан так странно вела себя в его присутствии. Что до Аарона, он заметил Слоан. Он улыбался ей, разговаривал с ней, но на ее месте мог быть кто угодно. Любая незнакомка с улицы.

– Аарон Эллиот Шоу, – произнесла Слоан. – Он на 1433 дня старше меня. – Слоан взглянула на стеклянные безделушки, идеально выстроенные перед зеркалом. – За всю жизнь я видела его ровно одиннадцать раз. – Она сглотнула. – И это второй раз, когда он увидел меня.

– Он не знает? – спросила я.

Слоан покачала головой.