– Да. Видимо, у него уже разыгралось какое-то расстройство… а может, это был его собственный кодекс чести, он же человек старой закалки и сурового воспитания, – пожал плечами Виалисс. – Поручить кому-то тюкнуть ее по голове в темном переулке, придушить и утопить тело в реке, да хоть пырнуть ножом он не мог. Во-первых, всегда есть риск, что исполнитель не справится и жертва выживет. Во-вторых, исполнитель может начать шантажировать нанимателя. Наверно, там было еще и в-третьих, и в-пятых, и в-двадцатых, но речь не о том. Вирфор постановил убить дочь лично – и он это сделал, когда Аден в последний раз показала ему задницу.

– Но как он исхитрился? – Виаторр поднял голову. – На глазах у всего зала…

– Да нет же! Все смотрели на сцену! – постучала я его по лбу. – И он долго готовился, ходил не только на те спектакли, в которых участвовала Аден, чтобы создать образ завсегдатая, а заодно выбирал подходящее место… Прямо под носом у швейцара, за столиком.

– И тот не увидел ружья, ты хочешь сказать?

– Нет. У старика была только трость, – ответил Виалисс, – которую тот клал на столик. Тяжеленная трость. Вирфор даже оставил на столике царапины, чтобы класть ее точно в нужное место.

– Так это было ружье?!

– А ты будто никогда не слышал о стреляющих перстнях и портсигарах, и даже губной помаде! – фыркнула я. – В такой массивной трости спрятать ствол не так уж сложно. А если кто-то удивится ее тяжести, можно сказать, что такой штукой удобно отбиваться от грабителей. Или что тренируешь руки. Мало ли!

– Спусковой механизм там, скорее всего, замаскирован под финтифлюшки на рукояти, – добавил Виалисс. – Вряд ли трость рассчитана более чем на один выстрел, но меткому стрелку второй и не понадобился. И еще, думаю, оружие уже давно покоится на дне реки.

– Кстати, на сцену он вышел без нее, – припомнила я. – Видимо, не хотел привлекать излишнего внимания. Ну а на выходе забрал.

– Вот и всё, – подытожил старший брат. – Аден мертва, старик убедился в этом лично. Честь его не пострадает, можно и успокоиться.

– Угу… – мрачно произнес Виаторр. – Упокоиться, что вернее. Это не конец истории.

– А что там еще? – удивилась я.

– Нэсс Вирфор застрелился вчера вечером у себя дома, – ответил брат. – В записке сказано лишь, что он прожил долгую плодотворную жизнь, умирать дряхлой развалиной не желает, а потому добровольно уходит к дорогим ему покойницам.

– Во множественном числе? – зачем-то уточнил Виалисс, и Виаторр кивнул. – Н-да… переоценил старик свои силы…

– Может, наоборот? Правильно рассчитал? – спросил тот. – И тайна его ушла с ним в могилу… как он полагал!

– После смерти ему уже все равно, – цинично ответил Виалисс. – Не выкидывать же Трикс роман в топку по-настоящему!

– Ну хоть полгода выжди, пусть забудется эта история, – попросил Виаторр, и я кивнула, сказав:

– Там еще править и править. И финал нужен жизнеутверждающий: скажем, пуля разминулась с головой девушки на волосок, а может, она оступилась в критический момент. Отец осознал, какое злодейство едва не совершил, и ужаснулся… Далее следует бурное примирение: она вымаливает прощение, бросает пляски на сцене и становится знаменитой драматической актрисой, а может, выходит замуж и рожает старику внучат… хотя одно другому не мешает. Так лучше?

– Намного, публика любит подобное, – ухмыльнулся Виалисс и вдруг встал и отошел на пару шагов. – Отлично!

С этими словами он бесцеремонно подхватил меня под колени и усадил прямо, а сам сел на пол по другую сторону, скопировав позу Виаторра.

– Положи руки нам на головы, – велел он мне и позвал: – Адита! Адита, ты где?