– Как он мне уже надоел, – негодующе воскликнул Ляшенко и вновь пнул Олега в лицо. – Да заткнись ты, наконец, урод поганый!

– Хватит, – вмешался Кротов, – угомонись, а то убьёшь ещё ненароком. Наделаешь делов. Да и крови вон гляди, сколько понабежало – нам ведь оттирать потом придётся.

Петруха равнодушно посмотрел на избитого, что просил у него помощи, и нехотя поинтересовался у Ляшенко:

– А о чём это он там бормотал, товарищ сержант?

Ляшенко зло сплюнул на пол.

– Да ни о чём. Забудь… Этот гад по пьяне пытался изнасиловать дочь одного знакомого нашего капитана. А теперь вишь протрезвел и просит: «простите, помогите…» Наш капитан велел его немного проучить…

– Вот, гнида! – негодующе воскликнул Петруха. – Да за это не бить – убивать надо! – Он подскочил к Олегу и начал пинать его, постоянно приговаривая: – На, на, получай, сука!

Кротов с улыбкой смотрел на действия молодого милиционера и даже криками подбадривал его. Но Ляшенко неодобрительно покачал головой – капитан ведь предупредил, что б не переусердствовали. Не дай бог, этот гавнюк ещё кони тут двинет…

– Ладно, оставь его, Петруха, – устало сказал он, оттаскивая молодого «мстителя» от пленника. – Эта мразь, ещё своё получит. Не сомневайся. Наш капитан это дело так не оставит… Ты лучше вот что, бери деньги и дуй в магазин…

– Только не в «Звезду», – озабочено предупредил Кротов. – Там путней водки сроду не бывало, одна «палёнка».

– Да понял я, чай не маленький, – весело сказал Петруха и, схватив деньги, быстро умчался.

Олег проводил его горестным взглядом, и устало прикрыл глаза. Всё кончено, теперь ему уже никто не поможет. Сам того не подозревая, он пришёл прямо к своим врагам. Фактически добровольно сдался им. Увы, своей глупостью он погубил и себя, и свою семью…

Прошёл час. Избитый Олег, по-прежнему, лежал на полу в кабинете Петренко не в силах даже пошевелится, а весёлые Ляшенко и Кротов, удобно расположившись на письменном столе, самозабвенно резались в карты. Пленник, сторожить которого им было поручено, особого беспокойства доставлял, тем более, что пару раз, после особо сильных профилактических пинков, даже на время терял сознание.

Тем не менее, время от времени, они нетерпеливо поглядывали на телефон – пора бы уж и капитану и позвонить, да и озвучить планы на вечер. Всю ночь ведь они все не спали, охота теперь и выпить, и закусить, культурно расслабиться, так сказать, после тяжёлой, долгой работы… Тем более, пить было что – вернувшийся из магазина Петруха, радостно продемонстрировал им целую батарею бутылок. У ребят аж слюнки текли, никто после ночной смены домой не поехал…

Наконец телефон зазвонил. Ляшенко, бросив карты, торопливо схватил трубку.

– Да, сержант Ляшенко слушает.

– Это Петренко. Ну что, наш друг не соврал – «бабки» были в квартире… Завтра всем выдам премию за хорошую работу. До вечера меня не будет – предупреди дежурного. В кабинете приберитесь. И чтобы ни одной капли крови не осталось! Ты понял меня?!

– Всё понял, товарищ капитан. Сделаем, – бодро ответил Ляшенко и задумчиво посмотрел на Олега. – А с этим-то что делать? Куда его?

– Задержанного в камеру.

– В «обезьянник» что ли? – удивился Ляшенко.

– Ты что, сержант, совсем сдурел?! В какой «обезьянник»? В отдельную его! В «люкс»!

– Но там же этот… как его… ну, журналист… Он там со вчерашнего вечера сидит…

– Я знаю. Ничего страшного, вдвоём немного посидят. Они оба уже не жильцы. Но ты смотри, журналиста не трогай, он должен выглядеть свежим как огурчик. И предупреди там насчёт него остальных… А этого, как стемнеет, заберут люди Молота… Ну, вроде всё… Да, и смотрите там, не нажритесь как свиньи. За водкой, поди, уже сгоняли?