На самом деле движущими силами потрясающего экономического роста Китая являются рыночность и приватизация. Чжан проанализировал данные по различным регионам Китая и пришел к выводу, что «чем больше рыночных реформ провела провинция, тем более высокого экономического роста она достигла, а отстающие в проведении рыночных реформ также отстают в экономическом росте»[36]. Регионы, в которых рыночные реформы проводились наиболее последовательно, т. е. Гуандун, Чжэцзян, Фуцзянь и Цзянсу, также обеспечили наибольший экономический рост.

Здесь, и это ключевой момент, «лучшим показателем прогресса реформ являются изменения в баллах рыночности в соответствующие периоды, а не абсолютные показатели конкретного года»[37]. Темпы роста наиболее высоки там, где решающую роль играют частные компании. Это доказывают данные Чжана: «Провинции, экономика которых в большей степени “приватизирована”, скорее всего, будут расти быстрее. Высокие темпы роста обеспечили именно негосударственные секторы, а не государственный сектор»[38].

Процесс реформ в Китае за последние десятилетия никогда не был равномерным, никогда не шел только в одном направлении. Были фазы, когда рыночные силы быстро становились сильнее, а также фазы, когда государство вновь утверждало свое превосходство. Даже если в долгосрочной перспективе основной тенденцией было «сокращение государства и усиление частного» (guo tui min jin), были также периоды и регионы, в которых наблюдалась обратная тенденция, т. е. «усиление государства и сокращение частного» (guo jin min tui). Чжан рассматривает различные темпы роста в регионах с «сокращением государства и усилением частного» и регионах с «усилением государства и сокращением частного». И снова результаты очевидны: экономическое производство росло значительно быстрее в регионах с «сокращением государства и усилением частного». Как объясняет Чжан, это доказывает, «что быстрый рост Китая за последние четыре десятилетия был обусловлен силой рынка и негосударственного сектора, а не силой правительства и государственного сектора, как утверждают теоретики китайской модели»[39].

Решающим фактором будущего развития китайской экономики является степень инновационности. Анализ интенсивности исследований и разработок в промышленности, количества выданных патентов на душу населения и доли продаж новой продукции в общем объеме доходов промышленности показывает, что все эти ключевые показатели инноваций четко положительно коррелируют со степенью рыночности[40].

Когда я встретился с Вейином Чжаном в Пекине, он подчеркнул серьезную опасность неверного понимания причин экономического роста в Китае не только для Китая, но и для Запада. Если люди на Западе ошибочно сделают вывод о том, что экономический успех Китая основан на неком уникальном «третьем пути» между капитализмом и социализмом, также известном как «государственный капитализм», Чжан беспокоится, что они извлекут неправильные уроки для своих собственных стран. В книге «Идеи для будущего Китая», которая была опубликована в 2020 г., Чжан использует очень меткую метафору: «Представьте себе человека без руки, который бежит очень быстро. Если вы можете сделать вывод, что его скорость объясняется отсутствием руки, то вы, естественно, призовете других отпилить себе одну из рук. Это стало бы катастрофой… Экономисты не должны путать “вопреки” и “благодаря”»[41].

Сторонники сильного государства в Европе и США хотят, чтобы все поверили, что экономический успех Китая подтверждает, что экономический рост неразрывно связан с сильным государством. Анализ Вейинга Чжана доказывает, что все обстоит как раз наоборот.