— Кто такая?! Чё тут уши греешь, курва крашеная?! — рявкнул так, что Белка оцепенела, перестав вырываться. 

— Сам ты урод крашеный! — возмутилась, впившись длинными ногтями в ладонь здоровяка, — а у меня всё натуральное! 

Конечно, это было глупо, заботиться о том, что этот гад  ее обозвал, надо уносить ноги, а она тут обиженную корчит. Но к такого рода замечаниям Белла относилась болезненно, характером природа наделила очень уж хрупким и чувствительным к обидам. Цвет волос у нее был светло-пепельным, почти белокурым, кожа тоже белая, а глаза небесно-голубые, и ее часто презрительно называли куколкой. Да, это было неприятно, потому что в данном случае имелось в виду не то, что Белка красива, как куколка, а прямой подтекст — бледная и холодная, неестественная. 

— Да ну? Щас проверим, чё у тебя натуральное, а чё силиконовое, — заржал, как придурок, верзила, рванув её на себя. — с чего начнем, кукла, а? Может, с сисек? У меня на них рука набита, сразу чувствую, мясо там или шары искусственные. 

— Только тронь меня, ублюдок! Без яиц останешься! — старательно пряча страх, прошипела она, и, как бывало в моменты крайнего волнения, в произношении прорезался чуть уловимый итальянский акцент.

Жека говорил, что это придает Белке шарма, мол, загадочная такая становится, когда начинает вот так сбиваться и лопотать, мило каверкая родной язык. Но этим уродам, похоже, было наплевать на ее экзотическое очарование, их интересовали банальные развлечения и зубоскальство перед беззащитной девчонкой.

— Чё ты вякнула, соска? — сдавив её горло, проскрежеиал зубами негодяй, нагло ощупав сначала грудь, потом ягодицы Беллы, — ты щас всем нам по очереди отсосешь, за такие предъявы! 

— Слышь, Малыш, харэ там... — неожиданно заступился за девушку рослый темноволосый парень, шагнув к приятелю, — отпусти её. Нам проблемы не нужны, Беркут спросит за такие забавы, сам знаешь, он не любит, когда в его клубе малолеток обижают. 

— Где ты малявку увидел, Кот? — осклабился Малыш, совсем не оправдывающий своего странного прозвища, но хватку ослабил, — на этой крашеной бляди клеймо ставить негде. Поди, трахаться начала, как сиськи расти стали, а? Или пацанам в школьном сортире на толчке отсасывала.

— Рот захлопни. — рявкнул Кот, и в руке его сверкнул вороной пистолет, направленный на Малыша. — девка не при делах, пусть уходит. У нас свои напряги, или хочешь, чтобы Беркут тебя на ремни порезал за беспредел? 

Видимо, вняв предупреждениям  приятеля, мерзавец  оттолкнул девушку, и примирительно  поднял руки , показывая, что инцидент исчерпан.  Косясь на парня с оружием, Белла отскочила к выходу, но тут же решительно метнулась к обидчику, и с силой поддала коленом ему между ног. 

— Сам ты блядун конченый, понял! Жертва аборта! 

Не дожидаясь, пока тот опомнится, бросилась прочь, расталкивая народ, словно за ней гнался сам чёрт. Сердце отбивало дробный марш, кровь в ушах заглушала прочие звуки. Позабыв про Жеку, Белка выскочила из клуба, лихорадочно оглядываясь, и каждую секунду ожидая погони. Если бандиты ее найдут, кто тогда спасет?! Она, конечно, перегнула палку, но этот гад сам виноват, нечего было обращаться с ней, как со шлюхой!

Прямо у входа стоял дорогой автомобиль, дверца со стороны водительского сиденья была распахнута, и Белла, не долго думая, нырнула в салон, перелезла на заднее кресло, надеясь, что владелец «мерса» в ближайшее время не вернётся, а она посидит здесь на случай, если те отморозки будут ее искать на улице. 

Пахло приятным парфюмом и сигаретным дымом, из магнитолы играла музыка. Милен Фармер, тотчас узнала певицу Белка, с опаской поглядывая в окно. Из двери кабака появились трое, двоих она уже имела несчастье встретить, а третьего видела впервые. Он стоял вполоборота к машине, поигрывая ключами, и что-то внушал тем уродам. Изабелла попыталась тихо выбраться, чтобы спрятаться за иномаркой и добраться до спасительной тени, куда не доставал кислотный свет фонарей. Но было поздно, незнакомец размашисто направился к «мерседесу», сел за руль, и девушка оказалась в ловушке.