Она была молодой женщиной, избравшей путь святости и аскезы. Лицо ее светилось покоем и внутренней чистотой, губы без устали шептали «Шивохам». Отшельница выразила большую радость, увидев Рамдаса. О Матаджи, слава, слава тебе! Рамдас и Маганлал пробыли в ашраме недолго, после чего отправились в обратный путь.

Кантилал со своим отцом жил в Лимбди, одной из провинций Катьявара. Узнав, что Рамдас находится в Джунагаде, он приехал, чтобы забрать его к себе домой, и Рамдас покинул Джунагад вместе с Кантилалом и Маганлалом.

Лимбди – маленький суверенный штат, правит которым раджпутский принц из династии Такор-сахебов. Нынешнего монарха звали Даулат Сингх, и он славился своими либеральными взглядами и великодушием. Он показал себя как настоящий защитник интересов своих подданных, искренне радеющий за их благополучие, и они платили ему большой любовью.

В Лимбди Рамдас разместился в доме Кантилала, стоящем в маленьком узком переулке. Стоило вести о его прибытии разлететься по городу, и к дому потянулась нескончаемая вереница из сотен людей, представителей всех местных сословий. Ему наносили ежедневные визиты царские сановники, врачи, торговцы, мужчины и женщины средних и беднейших классов. Люди всех каст, вероисповеданий и сект шли к нему толпами, но в основном брахманы и джайны, составляющие основную массу населения штата. Рамдас принимал посетителей на втором этаже, в большом зале, устланном ковром. На ночь он удалялся в отведенную ему комнату наверху.

Сидя перед многочисленной аудиторией, Рамдас изливал душу в пылких речах о волшебстве и силе святого имени и о блаженстве Богореализации. Он говорил на языке любви и радости, и его слушали с восторженным вниманием. Он перешел на чисто молочный рацион, и, узнав об этом, сотни матушек с утра до полудня несли ему полные лоты молока – в таких количествах, что его вполне хватило бы для купания. Чтобы не обидеть никого из щедрых дарительниц, ему приходилось пригубить молоко из каждой лоты или, по крайней мере, окунуть в него палец и капнуть себе на язык.

В результате дом Кантилала быстро превратился в оживленный проходной двор, где царила суета с раннего утра до поздней ночи. Но Кантилал дал своеобразную оценку происходящему.

– Свамиджи, – сказал он, – благодаря вам наше скромное жилище стало настоящим храмом.

Принца Такор-сахеба оповестили о приезде Рамдаса, и он прислал одного из придворных, чтобы пригласить Рамдаса во дворец. Около одиннадцати утра за ним приехал экипаж и доставил его в царскую резиденцию. Его сопровождали Кантилал и Маганлал. Принц принял Рамдаса в небольшой, богато обставленной комнате. Он уселся на свое покрытое ковром ложе, остальные разместились перед ним на полу. Рядом с принцем сидела английская леди. Рамдас, не чувствуя стеснения, повел рассказ о своих приключениях во время странствий по Индии. Он говорил с непринужденностью ребенка, доверяющего любящей матери свои секреты, и, как выяснилось, такая мать сидела среди слушателей. Это была англичанка, мисс Элизабет Шарп, и в дальнейшем он будет называть ее «матушкой Элизабет», а Такор-сахеба – «Раджой Рамом». Радже Раму тоже очень понравилась откровенная и незатейливая повесть Рамдаса. Она настолько захватила его, что он утратил чувство времени и только в полпервого стал поглядывать на ручные часы.

– Ой, уже за полдень! – воскликнул он. – К часу я должен быть в своем кабинете в канцелярии.

Встречу пришлось закруглить, и Рамдас со своими молодыми друзьями вернулся к Кантилалу.

Он провел в Лимбди две недели, и каждый день Раджа Рам и матушка Элизабет приезжали за ним на машине и он проводил час или два в их обществе. Он говорил с ними о вечном счастье и любви, всегда одерживающей победу, сдабривая рассказ примерами из своей бродячей жизни. Они зачарованно слушали, забывая обо всем на свете. В чистом сердце матушки зародилась нежная любовь к Рамдасу, и она пригласила его на свою маленькую изящную виллу, стоящую посреди прекрасного сада. Свою обитель матушка называла «Шри Кришна Ниваса». Какое доброе и любящее сердце!