При въезде на территорию Украины я, конечно, обалдел, я бы даже сказал – охуел. Развалины, трубы, разбитые дома – все это было, будто кадры из кинохроники. Вот ты едешь по городу и понимаешь, что совсем недавно здесь жили люди, а сейчас только разруха. Это было нечто, то еще ощущение…

Нас привезли на пункт временной дислокации. Это оказался заброшенный завод, весь забитый оружием. Обстановка, как в играх типа Counter-Strike и тому подобных. На воротах стояли ребята – охрана. Все по-серьезному.

Нас всех построили. Стоим, ждем, что будет дальше. И тут перед нами выходит легендарная личность – нач. штаба Сокол. С виду, обычный пацан, но на самом деле, конечно, никакой не пацан: начал воевать в 2014-м, несколько командировок, несколько ранений, довольно большое количество боевых наград, как государственных, так и вагнеровских – словом, достойный командир. Впоследствии мы еще не раз с ним пересекались. Сокол всегда следил за тылом. Это то, что меня удивило в Вагнерах, – в первую очередь они всегда смотрели, чтобы у солдата было все необходимое: трусы, носки, еда – бытовуха на самом высшем уровне. Не знаю, может, в других подразделениях было не так, но у нас просто отлично.

Итак, мы все стояли по струнке. В Вагнерах никогда не любили говорить много и долго, да и сейчас не любят. Нач. штаба просто объявил:

– Парни, кто будет пятисотиться, вот пистолет. В лучшем случае пойдете в штурмовики, или я сам пущу вам пулю в голову. Поверьте, у меня есть для этого и желание, и возможность, кроме того, я имею на это право. Так что слово «пятисотый» забудьте.

У меня по спине пробежал легкий холодок. Я понял, что, когда парни говорили о пятисотых в Молях, они были правы, видимо, тогда действительно был единственный шанс, пусть и очень маленький. Здесь улетучился и он.

В словах нач. штаба меня поразило его отношение к смерти.

– Погибните, – сказал он, – ну что ж, значит, судьба.

Это как за водой сходить. Вагнеровцы настолько готовы были умереть, настолько привычно относились к смерти, что это пугало, по крайней мере, меня. Мне, это казалось дикостью. Я долго не мог принять это, да и сейчас не могу сказать, что принял.

Нас определили по подразделениям. Кого-то отправили на ствольную артиллерию, меня и еще троих – на метеопост во взвод управления. Что это такое – я не имел ни малейшего понятия, но вскоре осознал, что боженька в очередной раз спас меня. В очередной сто пятидесятый раз! По моему мнению, метеопост – это самое халявное место, которое только может быть в Вагнере.

Итак, очередным этапом на моем пути оказалась служба на метеопосту. Работа заключалась в том, чтобы запускать зонтики, точнее, шарики, наполненные газом. Поднимаясь вверх, они фиксируют метеоданные: температуру, скорость ветра, давление. Ты заносишь всю информацию в систему РСЗО. И на основе полученных расчетов происходит залп со всеми вытекающими последствиями.

Приехал я на этот метеопост, глаза – по полкопейки. Захожу: ничего себе! Еда, харчо готовится. Встретили меня вполне себе дружелюбно, Утуй, он был старшим, и Стас, почти такой же зеленый боец, как и я. Ребята меня покормили, заселили в комнату. Ноутбук – пожалуйста, телефон – Стрим – пожалуйста. Ходи, гуляй по территории. Погода стояла великолепная – все вокруг довольно симпатично. Ну, думаю, вот так повезло! Лафа!

Кроме Вагнеров на метеостанции находились росгвардейцы – три молодых пацана. Они отвечали за безопасность. Вид у них был какой-то полусонный. Военная форма висела мешком. Они производили уж очень жалостливое впечатление, прямо как французы под Москвой. В обязанности эти парней входило дежурство, а наше дело было только метеоданные снимать. Вот уж и впрямь повезло! Почти ничего делать не надо!