И нам величие Талака не понять, не надо даже и пытаться.

Оружие, война и смерть – вот то, что может нам поддаться.

В палатку вошел игрок в лохмотьях и с двумя катарами, подвешенными на ремне по обоим бокам таза. Иллисех открыл его профиль и увидел двадцать шестой уровень, 81% и слегка обомлел.

– Мы тут пьем за безбашенность, – сказал Fremaho.

Destroyer перенесся к стакану на такой скорости, что долю секунды после его рывка, в воздухе оставалась его прозрачная копия.

– Не пропущу ни одного тоста за безбашенность! – крикнул он, выпил залпом и с силой поставил стеклянный стакан на стол.

За ним, с не меньшей силой, поставили стаканы и остальные члены гильдии и вытерли тыльной стороной ладони рты.

– Ронни, – сказал Destroyer и кивнул в его сторону и получил такой же кивок в ответ.

Иллисех поднялся и сказал:

– Я бы хотел с вами кое-что обсудить.

Все уставились на него и замолчали и в этой тишине разнеслось новое четверостишье:

Не о сражениях мне надо петь и не о павших крепостях на плато!

Но почему-то сердцу хочется узреть,

Побои, пепелище, конец,

В лучах алого заката.

WildDron поднялся и засмеялся и сказал:

– Слушай, мы тут в игре, а не на политических дебатах в которых решается судьба мира. Окей? Окей. Пойдемте с нами. У нас тут ритуал сейчас начнется, поприсутствуете. Бонусы всем! Идем! Ну же.

Иллисех, Ронни пошли за Destroyer, Denzie и WildDron на выход. Они обогнули палатки, в которых алхимики что-то бурно между собой обсуждали, прошли мимо кузниц, под звуки полыхающего горна и шипящей в воде стали и оказались перед распятой эльфийкой. Она не двигалась, ничего не говорила, даже пальцем не дрогнула.

WildDron засунул в рот указательный и большой палец и засвистел. Звуки вокруг утихли. Игроки закинули автоматы за спину, мечи бросили на землю и направились к ним. Уже через пять минут, вокруг подвешенного монстра собрались все присутствующие в тренировочном лагере.

– Вы когда-нибудь видели менестрелей, господин офицер отрядов поддержки? – спросил лидер гильдии 666, а игроки вокруг заулыбались во все рты.

Иллисех обратил внимание на игрока с укулеле в руках. Возраст его вряд ли можно было определить из-за раскраса на лице, который имитировал шутовскую маску: вокруг глаз черный макияж с вертикальными красными полосками, две линии на кончиках рта, изображающие широкую улыбку, такого же цвета, во внутренней части зеленого плаща висели базовые короткие мечи, шутовские штаны с красными и черными ромбами, и такая же шапка. На поясе виднелась флейта металлического цвета, где вместо отверстий находились руны. Жуткий и комичный внешний вид. Все как полагается.

– Только читал.

– Плохо! Очень плохо! Менестрель! Бренчи, бренчи для нас всех! Песню, что проникает в самые потаенные уголки нашей души! – закричал бравым голом WildDron и после этих слов все игроки затопали ногами, а на каждый второй удар они издавали грубый возглас похожий на “Хм”.

Менестрель – с псевдонимом Том (уровень 23, 2%, 56 место в списке военной победы) – провел пальцами по струнам, и все затихли, а он запел:

Сижу я в каменных чертогах,

Передо мной горит огонь,

Я вижу свет, товарищей и око,

Кружащие искрами надо мной.

Я тут вот, о чем подумал…

О том, что будет, что прошло.

О том, как исчезает родной город

И воспоминания о нем.

Теряются друзья, семья, ландшафты,

Перекрестки, фонари.

Мечты, стремления, победы,

Посиделки до зари.

Отныне прошлое в тени,

Воспоминаний глухой треск,

Его незримый исполин,

Покинул мозг мой наконец.

Теперь, исхода в жизни моей два:

Смерть, погибель, крах и мгла

А может будет в ней и свет?

Жар жизни, пламени рассвет.