Нордвуд Эммерсон медленно развернулся ко мне, безразлично оглядывая оружие в моих руках, которое я поспешил опустить, и надтреснутым, сиплым голосом, в котором сквозила дикая усталость, проговорил:

– Приветствую, капитан…

***

– Сэр, – только и смог выдавить я, оглядывая грязную фигуру командора и задерживая взгляд на перевязанном наспех клоком футболки плече, – Вы живы, чёрт возьми! Хвала Островам!

Нордвуд коротко кивнул, не в силах что-либо произнести. Все его жизненные ресурсы были исчерпаны. Я видел это.

Ещё бы – почти неделю скитаться непонятно где, прежде чем объявиться вновь. Как он вообще сюда добрался? Его ведь подстрелили на Восточном! Но подумать только! Это было настоящим чудом, и я всё никак не мог поверить, что он здесь…

Тяжело вздохнув, я всё озирал его. Затем поспешил продолжить, приблизившись и положив пистолет на невысокий столик рядом:

– В первую очередь, вы должны знать, что я на вашей стороне. Никто не узнает, что вы здесь. Но, сэр, как вы проникли сюда?..

В моём голосе не было и тени упрека – лишь хотел выяснить, как этому сильному молодому человеку удалось выжить и добраться именно до меня. Именно до Острова Бурь, под носом людей Томаса, хоть его самого уже здесь не было. Наверняка уже облюбовал себе кресло Макса в Штабе.

– Окно, капитан Уиллсон, – устало усмехнулся Нордвуд, поморщившись от боли, которая, скорее всего, пронзила рану: – Ты живёшь на грёбаном первом этаже, так что это было не трудно.

Я усмехнулся, оглядев раму, а рядом – лежащий нож, которым мой гость вскрыл её. На подоконнике – следы грязи и крови, и я подумал, что первым делом надо убрать их не только изнутри, но и с внешней стороны здания. Конечно, на полигоне и форпостах сейчас мало солдат, однако подводить удачу, которая вовсю стала улыбаться, не хотелось.

Помолчав несколько секунд, Эммерсон медленно откинулся на спинку и ворчливо добавил:

– Я сначала следил пару дней за этими зданиями, прежде чем предпринять вылазку. Смотрю, тебя отправили сюда одного. И нахрена? В лесополосе нет смысла торчать, эти здания связи давно пора снести за ненадобностью… И да, кстати…

Он сглотнул, с трудом продолжая после тирады, будто та выбила остатки сил:

– Прошу тебя, давай без «сэр» и прочего дерьма. Мы сейчас не в тех условиях…

Да, так действительно было бы намного удобнее по многим причинам, начиная от той, что озвучена самим Эммерсоном, заканчивая тем, что с такой разницей в возрасте, как наша, скорее, он должен обращаться ко мне на «вы».

– Как скажешь, – я в дружеском жесте коснулся его здорового плеча. – Я несказанно рад, что ты цел и вернулся сюда. У меня есть немало новостей…

Норд встрепенулся, горящим взглядом уставившись в моё лицо. Я видел его нетерпение, и моё собственное разрывалось от радости приобретения самого главного союзника. И от желания поведать ему всё.

– Она жива?.. – еле слышно прохрипел командор: – Где она сейчас?

Я ждал этого вопроса, вновь убедившись в далеко не поверхностном отношении Нордвуда к Грейс. Но сейчас только строго покачал головой, направившись к ванной комнате и бросая на ходу:

– Сначала мы приведем тебя в порядок. На лицо явное истощение, да и рану нужно обработать по-человечески, убедиться, что нет заражения. А после поговорим и всё обсудим.

В спину ударил голос с непривычными нотками мольбы, которые Нордвуд не стал скрывать передо мной, и это заставило всё же обернуться. Я на секунду представил, как сильно сейчас мучается Грейс, всё ещё думая, что командор мёртв, и сердце сжалось от нахлынувших чувств:

– Прошу, Уиллсон. Просто скажи, что она жива…