Об этом думать пока не хотелось. Шагая по пустому коридору Штаба рано утром, я мечтала лишь о кружке кофе, завтраке и пробежке после. В выходной кроме меня, кажется, не бегал никто, и для интроверта это стало благословением: весь стадион сегодня снова мой. Бег здорово разгружал мозги, и это была та физическая активность, от которой внутренне не воротило. Знала ли я по прибытии на Остров, чтобы будет тяжело? Да. Но чтобы настолько? Точно нет.

Отбросив заплетённую косу с плеча назад, я завернула за угол и… Врезалась. В кого-то. В чью-то широкую грудь. Со всей силой. Секунда – и я, уже сидя на заднице на полу и отбив себе руки, кряхтя, поднимала взгляд наверх. Не успев толком что-либо понять.

– Гамильтон?

Вот же…

Чуть хриплый голос Норда Эммерсона током прошелся по коже. Ему хоть бы хны – как остановился из-за удара, так и стоит, разве что скрестил теперь руки в ожидании. Вот тебе и повод пообщаться после той ситуации с сывороткой. Хоть и такой идиотский.

Краем глаза я заметила за ним какое-то движение. Хлопнула дверь в коридоре под мелодичное женское «Увидимся, Норд!», отчего тот в раздражении еле заметно повел плечами.

Ничего себе… Неужели Эммерсон…

Причина столь его раннего пребывания в этой части Штаба, где располагаются комнаты и апартаменты офицеров и действующих бойцов, кажется, ясна.

И какого-то хрена моему нутру это не понравилось.

– Такое долгое валяние у моих ног… с чем-то связано, Тихоня? – не знаю, что именно отрезвило меня быстрее: то ли прозвище из его уст, то ли саркастичный тон с подтекстом.

Я вскочила, осознав, что действительно как слабачка расселась на полу. И неожиданно вновь оказалась в слишком тесном контакте с Нордом: он и не подумал сдвинуться хоть на дюйм, проницательно теперь разглядывая мое лицо в непосредственной близости.

– Связано с тем, что смотреть нужно, куда идёшь… – набравшись смелости, пробурчала я, сморщив нос.

Замечание прозвучало двояко: не то сказано ему, не то самой себе. Отошла на шаг, чувствуя, как обоняния коснулся островато-сладкий запах чужих духов, сигарет и… очевидно, самого Норда.

Молчание между нами затянулось, как небо над Островом свинцовыми тучами сегодня. Сезон дождей, чтоб его.

Я потёрла ладонью копчик, пытаясь унять тупую пульсацию от удара, и взглянула на Эммерсона. Его подчеркнутая шрамом бровь приподнялась, а губ коснулась лёгкая ухмылка. Губ, которые недавно целовала та дамочка за дверью…

Взгляд серых глаз был не читаем. Он смотрел на меня слишком… Слишком пронзительно.

Отогнав странные, становившиеся назойливыми, мысли, я отошла ещё на шаг и, откашлявшись, зачем-то не к месту проговорила:

– Я пойду. Хорошего дня.

Ладно, о неумении достойно отвечать и о своем позорном столкновении подумаю позже.

– И куда же направляешься, Тихоня?

Прилетело мне уже в спину, когда я обошла его застывшую фигуру и двинулась дальше.

Пока я обдумывала ответ, такой, который всё-таки поставит точку в этом бестолковом разговоре, Норд двинулся следом – я слышала размеренные шаги – и добавил:

– Разве новобранец в выходной не должен сладко спать в своей постели? Поберегла бы силёнки.

И тут…

Слова вдруг сами сложились на языке и даже лучше, чем если бы я продолжила их основательно продумывать:

– У каждого новобранца свои методы сброса напряжения, Эммерсон. И иногда для этого как раз нужно обойтись без постели.

Что-то я всё-таки могу. Даже если оппонент…