Я заметил Гарри, идущего с одной стороны, и Барбару – с другой. Я понял, что это Барбара, по тому, как она помахала ему рукой. Все дальнейшее произошло очень быстро, как в фильме «Перестрелка в ОК Коррал»[19]. Гарри и Барбара подошли ко мне, девушка чуть-чуть отставала от Гарри, так как не была со мной знакома. Гарри представлял нас друг другу, когда я почувствовал, что нас уже не трое, а четверо. Девушка, которая ждала «астин-мартин», присоединилась к нам.

– I’d like you to meet Chris[20], – сказал Гарри.

– I’m Maybelene[21], – сказала девушка.

Оказывается, она ждала именно меня.

На следующее утро, еще до завтрака, миссис Смит отвела меня в сторонку и сказала: «Chris, you know you can’t bring girls in you room after midnight?»[22] За несколько минут до этого она сделала подобное замечание и Гарри – он сидел за кухонным столом, гладко выбритый, со свежим лицом, несмотря на выпитые накануне полбутылки виски, наливал себе кофе, жадно поглощая колбаски и яичницу, заверив миссис Смит, что подобное больше не повторится. «Harry made те excuses, you know, Chris»[23], – сказала миссис Смит. Я попытался что-то возразить: «Wellyou know, I’m sure we didn’t make any noise, we really didn’t… they stayed no more than half an hour…»[24] Миссис Смит перебила меня, повысив голос, сказала: «Promise те, Chris, that will never happen again[25]. Если нет, то больше не смогу сдавать вам комнату». Последние слова были лишние. Ну и пусть. Я сказал, что иду собирать вещи. Она остановила меня на лестнице, но я сказал: «Я ухожу». Я почувствовал радость и что пора смываться.

После того как мы познакомились, отправились к «Дороти», в единственный ночной клуб, который, как нам казалось, способен существовать в этом городе. Гарри и Барбара шли впереди, а я и Мэйбилин чуть позади по узкому тротуару. На ней были голубые вельветовые джинсы в тонкий и частый рубчик, желтый, канареечного оттенка свитер, а вокруг шеи был повязан бело-голубой платок. Гребень держал копну каштановых волос, не давая им спадать на плечи, следовательно, распущенные, они должны доходить до пояса, а может быть, чуть выше. У нее были золотистые глаза и едва заметный след помады на губах. Она говорила по-французски с легким акцентом, но в любом случае мы сразу решили общаться на английском.

Для меня было очевидно, что рядом со мной идет умная девушка, о чем свидетельствовал высокий лоб, немножко выпуклый и блестящий. Мне очень нравился ее лоб, я его видел юным и ясным, способным размышлять. Я спрашивал себя, все ли подобные умные девушки такие, как та, что ждала «астин-мартин». Она мне сказала, что через несколько месяцев поступит в университет и начнет изучать право.

– Право!

Она стала молчаливее.

– Do you mean that I…[26] Я не должна? Это плохая идея?

– О нет! Это не так, только люди, изучающие юриспруденцию, кажутся мне непостижимыми.

Она что-то пробормотала на манер Дайен Китон в фильмах Вуди Аллена, которые выйдут гораздо позже, и я понял, что право – это только один из возможных вариантов, так как она не уверена, что это то самое, она сомневалась – ее также привлекали биология и естественные науки, философия – вот это уже интереснее.

После того как мы вышли от Дороти, они согласились пойти выпить последний стаканчик в комнату Гарри. Мы очень тихо повернули огромный ключ во входной двери и прокрались по лестнице, чтобы не разбудить мистера и миссис Смит, мне вспомнилось, как Эдди Кокрэн пел «Twenty flight Rock», историю парня, который с бьющимся сердцем, на бешеной скорости карабкается на двадцатый этаж к девушке своей мечты, но когда он добирается до цели, слишком запыхавшись, чтобы продолжать: «