Громов показал фотографию жертвы, сделанную в морге. Взглянув на фото, Зудельшина переменилась в лице, она явно знала погибшую, и Громов решил дожать.

– Будете сотрудничать, судья сделает вашему сыну снисхождение.

– Какой судья?! – взорвалась Зудельшина. – Какой срок?! Говорю вам, не его это!

– Тогда чье? Предупреждаю, начнете юлить, сделаете только хуже. Слушать вас уже никто не станет. Передадим вас в Медынь и топайте вместе с сыном по этапу!

– Вы и меня арестовать хотите?! —Зудельшина вскочила и всей массой пошла на столичного следователя.

Громов грубо толкнул ее на табурет и сквозь зубы процедил:

– Дамочка, угрозы сотруднику правоохранительных органов караются законом. Я с вами здесь в партизанов играть не намерен. Есть, что сказать – говорите. На нет и суда нет.

Послышались приближающиеся шаги. По дверному косяку постучали. В кухню заглянул Озерцов.

– Как вы просили, я отправил отпечатки всех велосипедных шин в селе в ваш офис.

– Отлично. Присоединяйтесь к обыску. Кажется, вон те два сарая еще не досматривали, – Громов кивком показал на окно, через которое был виден внутренний двор и хозяйственные постройки.

Оставшись наедине с допрашиваемой, Громов постучал по столу, привлекая ее внимание, и на полтона тише спросил:

– Кто дал деньги вашему сыну на выращивания марихуаны?

Зудельшина отвела взгляд и хранила молчание.

– Это ваш последний шанс.

Реакции не последовало, тогда Громов позвал Мухина и приказал отвезти Зудельшину и ее сына в Медынь для допроса.

Москва, Центральный округ

Горничная и Морозова отступили, освобождая коридор, и Алан буквально впихнул пытающегося вырваться эксперта в гостиную.

– Ну что же ты стоишь, Наташа, предложи гостям чай или кофе, – проворковала Морозова, не сводя взгляда с мускулистого следователя, и примостилась на край дивана, оголяя ногу до бедра.

– Не хотите чаю или чего покрепче?

Следователи отказались.

Алан силком усадил Шинкарева на стул, но тот продолжал ерзать и возмущаться. Тогда Морозова прикрикнула на любовника, чтобы угомонился, и тот мгновенно затих.

– Так какие у вас были ко мне вопросы? – теперь она обращалась сугубо к Алану.

Асадов перевел взгляд на напарницу и жестом показал, чтобы та продолжила допрос.

– Вы бывали в Медынском районе Калужской области? – Кира встала перед допрашиваемой и подбоченилась.

– Где? – усмехнулась Морозова. – Что за дыра? Я там никогда не была.

У эксперта задергалась нога, и Кира предположила, что жрица врет.

– Вчера в лесу, недалеко от села Никитское был найдет труп женщины, замурованной в дерево. Женщина была убита на том самом месте, где был убит Смелов. Мы нашли отпечатки пальцев…

– Повторюсь. Я там никогда не была. Если вы нашли мои отпечатки, значит, их туда намеренно подбросили.

Напарники переглянулись. У обоих создалось впечатление, что Морозова не в первый раз отбивалась от подобных обвинений. Кира решила, что после допроса подробнее ознакомится с делом Смелова.

– Все это для меня в далеком прошлом. Я поступила в институт и основала фонд по реабилитации пострадавших от сект. Я сама была жертвой и прошла сложный путь, вернее до конца еще не прошла. Мне помогают психологи. Люци подчинил меня своей воле, заставлял принимать наркотики и делать то, что мне не хотелось. Повторюсь, для меня это все в прошлом. Мне не приятно, что полиция и журналисты постоянно напоминают о том, что я пытаюсь переосмыслить и забыть.

– Это понятно. Вы налаживаете жизнь. Но нас тоже поймите, кто-то совершил убийство молодой женщины и нам нужна ваша помощь, – Алан придвинулся со стулом ближе к дивану и спросил: – Как была устроена секта? Сколько в ней было участников? Какова иерархия?