Олег Иванович сел напротив московского гостя, пригладил торчащие волосы и посмотрел в окно. За стеной послышался стон. Он сжал кулаки и на минуту прикрыл глаза. Пока он так сидел, Лимонов его разглядывал. Волнистые белокурые волосы до плеч диссонировали с темно-русой бородой без намека на седину. Скуластое лицо. Раздвоенный кончик прямого носа. Лоб испещрен глубокими морщинами.

– Юлить не буду, полковник, я в лес не охотиться ходил.

– Я это и сам уже понял, – Лимонов обхватил ладонями горячую кружку.

– Травку я там выращиваю, – хозяин дома кивнул на стену, где висел портрет красивой женщины. – Жинка покурит и ей легче. Боли не так донимают. А я для нее все сделаю, лишь бы не кричала.

– Это я понимаю, – Лимонов вспомнил о покойной жене. Хоть ему не пришлось за ней ухаживать, но он поймал себя на мысли, что пошел бы на все, лишь бы скрасить ей последние месяцы жизни.

– Плантация дальше того места… – хозяин дома отпил глоток обжигающего чая. – Иду и вижу ниже по склону дерево чудное. Я там каждую травинку знаю. Не было его раньше. Спустился, обошел его. Думал, мож кто пошутил, вырезал для забавы. Туман был – земли не видать. Сапоги хлюпать стали, гляжу, а там кровь. Потом понял, что грудь не из дерева, волосы настоящие и голова, – Колотушкин передернул плечами. – Меня аж сердце прихватило. Жалко стало несчастную. Выпил таблетку и думаю, чего делать. Хотел уже пойти в сельсовет, чтобы они вызвали кого надо, а тут глядь, машина едет.

– Водитель тебя видел?

– Сначала нет, – усмехнулся Олег Иванович. – Чревоугодник пука своего боялся. Шел, озираясь. Я за деревом пристроился и наблюдал. Сначала подумал, что это он убивец. Вернулся. Что-то забыл. А когда тот увидел дерево с женщиной так охал и ахал, что я вразумил: нет, не убивец он. Но как-то прознал про это место. Тогда вышел к нему и прямо спросил, мол, откуда узнал.

– А тот что?

– Трусцой побёг в машину и по газам. Я ему кричу, куда ты, убогий, а тот не слышит.

– Кто в полицию позвонил?

– Так приехал второй, худой такой. Они уже вдвоем ко мне подошли. Спрашивают, это вы нам звонили? Говорю, знать вас не знаю, и телефона у меня нету. Сказал, что я местный, увидел дерево и стал рассматривать. Они спустились, стали фотографировать.

Лимонов выслал Близнецам СМС с просьбой проверить, нет ли у блогеров на цифровых носителях фотографий с места происшествия.

– Что было потом?

– Они позвонили погононосцам. Через час гвардия набежала. Я заметил тех двоих, – Колотушкин показал в сторону ворот, – объяснил, что мне нельзя жену одну оставлять, и ушел.

– А откуда вы этих полицейских знаете?

– Так они же приезжали, когда голову нашли.

– Вы сами ее видели, ту голову?

– Нет, сам не видел.

Отпив чай, полковник спросил:

– Кладбище у вас далеко?

– Рядом с церковью.

– Могилы никто не тревожил?

– В храме я давеча был, все было тихо.

За окном послышались шаги, полицейские решили подождать полковника на крыльце под навесом.

– Скажите, а что тут за народ живет?

– Да разный народ. Есть семейные. Есть одинокие. Есть старики.

– А сатанистов видели?

– Да мож и видел, кто ж их там поймет, сатанисты они или нет. Юнцы глаза и ногти черным накрасят, одежу странную нацепят и по лесу рыщут. Про мою плантацию как-то прознали. Пришлось в других местах высеивать.

– А кого видел из чужаков?

– Приезжают на «джипах», аномальную зону ищут. Ан нет ее.

– Это хорошо, что нет, но как-то тревожно у вас тут. Птиц в лесу нет.

– Так осень же. Все улетели. Ты летом приедь… Зверьё в лесу есть, только пугливое. Зимой кабаны заглядывают.

– Вот то место, где жертву нашли, – не отступал Лимонов, – точно аномальное.