– Неизвестно еще, что дальше будет… – растерянно сказал Павел…

Второго марта Вологодская городская дума обратилась с призывом к населению: проникнуться величием момента и соблюдать спокойствие. В этот же день был избран орган революционной власти – Временный губернский правительственный комитет, ставший на тот момент реальным представителем Всероссийского Временного правительства. Председателем комитета стал член партии кадетов Виктор Андреевич Кудрявый. Вологодский губернатор А. В. Арапов добровольно сложил с себя полномочия.

Стоял жаркий июль 1917 года. Война продолжалась. После февральской революции в городе мало что изменилось, разве что очереди в хлебные лавки стали длиннее, а сахар давали только по карточкам. Губернские и уездные управы переименовали во временные комитеты, а их председатели теперь назывались комиссарами. В деревне тем более не было заметно изменений. Шли выборы в Учредительное Собрание, которому предстояло стать главным органом власти в стране. Почти везде большинство голосов получали эсеры.

Девятков набрал в свою мастерскую молодых парней, и теперь работали в две смены. Как-то Павел увидел, что старший сын хозяина, Иван, зашел во двор вместе с гостем.

– Павел, – крикнул он, – иди сюда, познакомься.

Тот снял фартук, вытер ветошью руки и подошел.

– Это мой друг, Алексей, тоже крестьянский сын, как и ты. Пишет стихи. Ты ведь любишь стихи читать. Посмотри-ка, здесь его творения напечатаны.

Павел взял протянутую ему газету под названием «Дело народа. Орган партии социалистов-революционеров. Петроград». Под стихотворными столбиками значилась подпись: Алексей Ганин. Павел посмотрел на автора стихов. Это был коренастый блондин с большими голубыми глазами и белыми бровями.

– Можно, я возьму стихи домой почитать? – спросил Павел.

– Забирайте газету насовсем, – смущенно сказал Алексей. – У меня много экземпляров.

Дома после вечерней молитвы Павел читал Татьяне стихи Ганина:

Голос у Павла задрожал. Татьяна утирала слезы…

Через два дня Иван Девятков обратился к Павлу с просьбой:

– Отвези нас завтра с утра на дачу в Толстиково. Я с отцом договорился, он тебя отпускает. Отдохнем денек. Целая компания едет: я, Ганин и его приятель с подругой.

Павел был очень рад съездить в родные места, ведь дача Девятковых находилась недалеко от его родного села. На другой день утром он приготовил четырехместную пролётку на рессорах, запряг в неё серого жеребца и вскоре уже вёз Ивана и Алексея к гостинице «Пассаж», что на Каменном мосту. Там предстояло посадить еще двух пассажиров и потом уже ехать в Толстиково.

– Алексей, почитай-ка что-нибудь из нового, – попросил Иван. Тот помолчал, потом начал медленно, нараспев:

Павел повернулся на козлах вполоборота, но слышал далеко не всё. Зато громкий голос Ивана донесся до него отчётливо:

– Это ты о своей Зиночке. Я вижу, ты до сих пор её любишь. Так что же ты так легко уступаешь её другому, «разбойнику с кудрявых полей»?

– Именно потому, что я её люблю. Ей с Серёжей будет лучше.

Подъехали к гостинице. Алексей пошел за своими друзьями. Иван рассказывал: