Жесточайший контроль производится над женской сексуальностью, телесностью, эмоциями в целом. Механизмы этого контроля прозрачны: все члены общества следят друг за другом и особенно за молодыми женщинами (в том числе молодые женщины друг за другом), при этом нормативные представления об адекватном поведении женщин прямо противоположны по значению правилам для мужчин. Идеалы маскулинности предполагают наличие многих сексуальных «побед». «Левые» половые связи (зачастую резко приукрашенные, а иногда начисто придуманные)140 эмоционально обсуждаются мужчинами между собой в различных местах мужских социализаций и формируют одну из важнейших граней мужского образа. Это обычно ежедневные сборы в специальных местах: на стационарных или выездных кеф-ах (от арабского – ‘кейф’, ‘застолье, пиршество’) и прочих мужских посиделках (за игрой в нарды, в шашки, шахматы) или постоялках (за курением и досужими разговорами). Риторика, касающаяся поведения девушки до брака (не исключая и тех случаев, когда «честность» ее подтвердилась), моделируют ее дальнейшую жизнь и положение в семье мужа (чем больше компромата собрано на молодую невестку, тем легче держать ее в зависимом положении, в естественном языке – легче «подкоротить язык»). Заигрывание с компрометирующими суждениями, когда молодая женщина вынуждена постоянно оправдываться, делают ее положение непрочным и внушают чувство вины. В этом ряду женщина, ее «лицо», «честь» остаются потенциально уязвимым звеном – «пятно» на имени женщины остается при любом исходе, потому что «нет дыма без огня», потому что о «хорошей женщине не говорят». Но в то же время «настоящий» мужчина должен отреагировать на разговоры о своей жене, потребовав сатисфакции либо у жены, либо у злословящих, либо у тех и других. Эти дискурсы активны и являются мощным орудием стигматизации. Отрицательно характеризующие человека суждения могут актуализироваться по желанию оппонентов. Они затеняются или артикулируются в зависимости от ситуации и социального положения пропонента.

Молодая женщина сильно зависит от того, какие о ней есть мнения и в каком свете различные события из ее жизни будут представлены, поэтому она обычно ориентирована на создание и поддержание добрых личных отношений и вынуждена строить свое поведение с постоянной оглядкой на социальных нормоконтролеров. В то же время возможно некое давление со стороны семьи девушки, если она имеет сильные социально-экономические позиции и может управлять дискурсом в свою пользу. Высокий статус семьи создает некий защитный ореол вокруг женщины, обеспечивая ей своего рода иммунитет порой на протяжении всей жизни.

Генеалогическая история, то есть по сути дела сумма символических капиталов представителей рода, определяет генеалогический статус, который также может выступать как один из рычагов контролирования; как один из факторов как возвышения и возвеличивания, так и стигматизации и социального исключения. Эта изустная информация о представителях фамилий попеременно уходит в пассив или вытаскивается в актив. При «идеальном» выстраивании матримониальных стратегий припоминается и обсуждается вся жизнь семейства в разрезе нескольких поколений, причем с материнской и отцовской стороны. Нормальной, образцовой считается женщина, которая в течение всей жизни была в физическом контакте с одним мужчиной – своим мужем141