А когда наконец их губы снова встретились, она забыла думать. Просто провалилась в пламя, упала в пылающую бездну, не помня себя, мира, боли, страха. Был только он, ее мужчина, и тот огонь, что лился в нее через поцелуи. Огонь, которого ей так давно не хватало. Огонь, в котором она едва не сгорела. И только Александр, видимо, почувствовав ее состояние, сумел найти в себе силы, оторваться от нее и тут же уселся прямо на полу у дивана, так чтобы видеть ее лицо, быть близко.

– Ты нормально? – поинтересовался он.

– Угу, – пробурчала она, недовольная, что он отстранился.

Поцелуи любимого что-то высвободили в Анне, какое-то чувство, которое она долгое время сдерживала. Жадность, что ли? Жадность до его ласк, объятий, прикосновений. Жажду по его присутствию, разговорам, взглядам. Желание узнать этого человека ближе, проводить с ним больше времени. И ей казалось, что внутри у нее образовалась темная беззвездная пустота, заполнить которую мог только он. Нет, это не было отсутствие смысла жизни или самой жизни как таковой, когда человек ищет другого человека, чтобы тот стал его жизнью. Это было нечто другое. Анна помнила и про свою работу, и про друзей, и про любимые книги, и про все остальное, что составляло ее размеренный жизненный ритм. Но Александр… Его слишком долго не хватало, он отсутствовал, и ощущение было такое, словно у нее авитаминоз, а он – необходимый витамин.

Она едва подавила в себе порыв потянуть его к себе, на себя, прижаться – это было бы слишком резко, глупо, собственнически. Да и оттолкнуть мужчину такой жаждой девушка не хотела. Но когда он отстранился, ей показалось, что свет померк.

Наверное, это отразилось в глазах – Александр придвинулся ближе. Она увидела его приоткрытые губы, еще влажные от поцелуев, и все тело тряхнуло, как от электрического разряда. Черт подери, да она просто без ума от этого мужика!

– Я просто без ума от этого мужика… – бессознательно прошептала она, не совладав с языком, и тут уже тряхнуло Александра. Не от боли, как когда-то давно, когда он узнал о другом мужчине в ее жизни. Не от боли – от страсти, от желания, от такой же любви, которая горела и в ее сердце.

– Аня… – выдохнул он, и теплое дыхание щекочущей волной пробежало по коже ее лица.

Девушка не смогла больше лежать, села, опустила ноги на мягкий бежевый ковер, который не так давно купила и на котором сидящий высокий шатен смотрелся роскошно. Потянулась к нему обеими руками, вздрогнула от боли в переломанной кисти, но не прекратила движения. Коснулась мужского лица кончиками пальцев.

– Я без ума от тебя, – повторила чуть громче. – Черт подери, это бесполезно скрывать!

– И не надо! – Он был категоричен, и типично мужское самодовольство с ярким эротическим подтекстом ему невероятно шло. – Потому что я от тебя – тоже.

Он наслаждался прикосновениями, пока девушка мягко и осторожно гладила его по лицу, улыбался, как сытый кот на майском солнце, и в каждом взгляде, в каждой улыбке было такое обещание, что Анну окатывало горячей волной с ног до головы. Было в этом что-то от мазохизма, девушка сознательно сдерживала порывы, не позволяла себе ничего более, чем легкие прикосновения, а тем временем все тело, все существо ее буквально выло от желания. Было больно и вместе с тем сладко идти по этой грани, не зная, насколько тебя хватит, в какую сторону качнет и в какой момент ты свалишься в самую глубину, теряя себя и забывая обо всем…

– Ань… – хрипло позвал Симаков, прерывая ее самоистязание. – Можно я останусь?

– А? – не поняла она, так далеко погрузившись в свои ощущения, что даже, кажется, значения слов забыла.