Приняв окончательное решение, я быстро завершил формальности увольнения, получив новую запись в трудовую книжку. С работниками цеха устроил прощальное чаепитие. С напускной веселостью обнял родителей и сестренку. Через несколько часов проходящий поезд унес меня в большой и незнакомый город – Свердловск. Заботливый отец всю необходимую для первых шагов информацию подробно изложил в моем путевом блокноте, а также снабдил путеводителем и картой города. Поэтому с вокзала я уверенно направился во Втузгородок[21], где размещался Уральский индустриальный институт (УИИ). Как и советовал отец, я решил брать быка за рога.

Учебный комплекс Втузгородка поражал монументальностью и масштабом застройки. Особенно выделялся центральный корпус с величественным восьмиколонным портиком. Симметрично расположенные боковые корпуса имели более скромные четырехколонные выступы. По широкой лестнице я поднялся в парадное фойе. Уверенно, по настенному указателю, прошел в приемную комиссию. Меня приветливо пригласили к большому столу, за которым восседало несколько человек. Я выложил все имеющиеся документы, различные справки и подробно изложил причину появления в этом храме науки. Меня выслушали с большим вниманием и ободряющими улыбками. Было задано несколько уточняющих вопросов. Отметили низкую успеваемость в школе. Я откровенно, без утайки, рассказал о своем хулиганском прошлом. Один из членов комиссии шутливо заметил:

– Хулиганское прошлое обнадеживает. Мои лучшие и наиболее способные ученики отличались подобными изъянами в школьном возрасте.

Попросили рассказать о моем «боевом крещении» на Ставрополье, а также участии в проектировании и строительстве цеха.

По итогам собеседования я был допущен к приемным экзаменам, которые проводились, с определенной цикличностью, в течение месяца (традиционное начало занятий отодвигалось на этот же срок). В связи с большим недобором экзамены по ряду предметов проводились с заниженными требованиями, чтобы не отпугнуть малочисленных абитуриентов. Параллельно я стал посещать вечернюю школу рабочей молодежи для получения аттестата законченного среднего образования. Школа и общежитие, в которое я получил направление, находились в двух шагах от комплекса УИИ. Мне также были выданы продовольственная карточка и льготные талоны на питание в студенческой столовой. Но именно в период учебы в Свердловске я постоянно чувствовал щемящее чувство недоедания.

В мирное время, по словам старожилов, Урал не относился к числу «сытых» регионов, несмотря на гигантский промышленный потенциал. Годы войны окончательно опустошили прилавки магазинов. Приходилось в основном довольствоваться предельно неприхотливым рационом студенческой столовой. Неизменное меню состояло, как правило, из невкусной картофельно-крахмальной бурды, называемой супом. Правда, иногда готовили жидкие щи из кислой капусты, которые образно называли «уральскими». Вторые блюда состояли из макарон с микроскопическими вкраплениями мяса, которое сопротивлялось даже крепким зубам студенческой голодной братии. Запивалось все подобием чая или цикория с кусочком рафинада вприкуску. Иногда вместо этих напитков предлагали розовый, как щеки девицы в сильный мороз, тягучий плодово-ягодный кисель. Поэтому проблемы учебы и голодного желудка неразрывно соседствовали.

В течение месяца, благодаря напряженной подготовке, удалось сдать вступительные экзамены. Я умудрился даже получить высший балл по математике и черчению. В вечерней школе также наметился сдвиг. Несколько предметов мне аттестовали. Дни настолько были уплотнены, что я за это время ни разу не вышел за пределы Втузгородка, несмотря на жгучее желание ознакомиться с достопримечательностями Свердловска. Такая возможность появилась, когда начался учебный год на строительном факультете УИИ. На потоке, несмотря на мужскую специфику будущей профессии, преобладали молодые представительницы женского пола. Лекции заканчивались не поздно. До начала занятий в вечерней школе появилось свободное время.