В этой книге мы начнем знакомство с европейскими трансокеанскими империями с портрета их первого императора – Карла V из австрийской династии Габсбургов. Для Карла и его сына, короля Испании Филиппа II, империя в Новом Свете была в первую очередь дойной коровой: из нее можно было вытягивать ресурсы, необходимые для того, чтобы установить в Европе гегемонию своей династии и контрреформационного католичества. Соперники Габсбургов опасались расширения их влияния, и это подталкивало их к созданию собственных трансокеанских империй. До конца XVII века величайшие евразийские империи еще могли конкурировать с европейцами. В 1700 году Османская империя по-прежнему тягалась с Габсбургской и превосходила Российскую. Все европейцы с почтением относились к величию и мощи могольских падишахов и цинских императоров. В XVIII веке баланс сил существенно сдвинулся в сторону Европы. К 1800 году британцы завоевали большую часть бывшей империи Великих Моголов, а относительное влияние Османов резко пошло на спад. Британия не смогла бы одолеть Наполеона, если бы империя и трансокеанская торговля не приносили ей огромные прибыли. Эта история рассказывается в конце главы XV На протяжении основной части XIX века все больше влияния в мире получали европейские империи, самыми могущественными из которых были Британская, Российская и Германская. Им посвящена последняя и самая длинная глава этой книги.

В европейских трансокеанских империях различия между метрополией и колониальной периферией были очевидны. Различались их географическое положение и расовый состав, а также стремительно увеличивался разрыв в уровне благосостояния. К 1900 году возникло и явное различие между народами метрополии, которые часто имели статус полноправных граждан, и “цветным” населением колоний. Колонии белых поселенцев представляли собой величайший в истории пример этнических чисток, экспроприации ресурсов, а порой и уничтожения коренных народов завоевателями. Такие империи прекрасно соответствовали определению империи как образования, которое осуществляет политическое завоевание, экономическую эксплуатацию и культурное подчинение периферийных народов государству и народу метрополии. В разной степени это определение подходит и для других империй, которые упоминаются в этой книге^>31.

На протяжении примерно двух тысячелетий до 1500 года европейская геополитика главным образом определялась военным превосходством воинственных кочевников над оседлыми народами. Бескрайние степи, которые простираются в Северной Евразии от Венгрии до Маньчжурии, были самым большим на Земле пристанищем кочевников. Полупустыни Аравии и Северной Африки представляли собой более скромную, но тоже солидную базу кочевой военной мощи. Большая часть евразийской истории определялась тем, насколько близко к кочевникам проживал оседлый народ. Значительная часть Евразии пребывала в зоне их досягаемости. Западная Европа, Юго-Восточная Азия и Япония – нет. О кочевых империях и династиях рассказывается в главе VII. Династии Османов (глава XI), Великих Моголов (глава XII) и маньчжуров Цин (глава XIII) происходили из степей и прилегающих к ним территорий. Их империи имели много общего с европейскими трансокеанскими. Они возникли в результате завоеваний и подпитывались стремлением правителей к эксплуатации покоренных народов и земель. Однако по ряду ключевых аспектов они отличались от европейских заокеанских империй. Порой завоеватели даже считали, что в культурном отношении занимают более низкое положение, чем оседлые цивилизации, которыми они правили. В крайнем проявлении в империях такого типа наблюдались ассимиляция и последующее исчезновение народа-завоевателя