На столе царило настоящее изобилие: каша из семян лотоса, подслащенная пальмовым сахаром, клейкий рис с жареным кунжутом и кокосовой стружкой, суп-лапша с говядиной, приправленный кориандром и анисом, омлет с грибами, ломтики багета – еда на любой вкус. В центре возвышалось большое серебряное блюдо с фруктами. Манго и папайю Старичок собрал в саду, а рамбутаны[9] и мангустины[10] Ом Бао утром принесла с рынка. Завтраки с Бабушкой-королевой всегда отличались роскошью. Бабушка была принцессой – все то и дело напоминали мне об этом, чтобы я не забывала, как вести себя в ее присутствии.

Я подождала, пока Бабушка-королева приступит к еде, и сняла крышку со своей тарелки с супом. От ароматного пара защекотало в носу. Я осторожно поднесла к губам ложку с горячим бульоном.

– Не торопись, – велела мама, кладя на колени салфетку. – Ты ведь не хочешь обжечь язык.

Она улыбнулась. Я смотрела на нее как завороженная. Может быть, я все-таки видела новогоднего теводу?

– Я собираюсь после завтрака посетить храм в Туольтумпонге. Сестра пришлет своего водителя – я поеду с ней, так что, если ты хотел куда-то выбраться, наша машина свободна. – Мама обращалась к папе.

Папа, слегка склонив голову набок, читал газету. Одетый, как обычно, неброско – коричневые штаны и пшенично-бежевая рубашка, – он в противоположность маме был сдержанным и серьезным. Папа взял со стола чашку и начал мелкими глотками пить горячий кофе со сгущенным молоком. Погруженный в чтение, он позабыл обо всем на свете, включая еду. Мамины слова повисли в воздухе.

Мама только вздохнула – ей не хотелось расставаться с хорошим настроением.

– Тебе не помешает немного прогуляться, – ответила ей Тата, сидевшая на другом конце стола, напротив Бабушки-королевы.

Тата – папина старшая сестра, сводная – от первого брака Бабушки-королевы с принцем из династии Нородом[11]. На самом деле ее зовут по-другому, просто когда я была совсем маленькой, я называла ее «тата», и все в семье, даже Бабушка-королева, стали повторять за мной.

Бабушка тем временем с блаженным видом восседала во главе стола. Старость и слабоумие сделали ее равнодушной к заботам этого мира. Она была принцессой – Прэах Анг Мтях Ксатрэй[12] – и оттого казалась мне еще более неуловимой, чем теводы. «Королева» нашей семьи, большую часть времени она оставалась недосягаемой для окружающих.

– Я ненадолго, – сказала мама. – Только прочту молитву и вернусь. Нехорошо начинать праздновать Новый год без молитвы.

– Устроить праздник – хорошая мысль, Ана, – кивнула Тата и, оглядевшись, с удовольствием отметила, что в доме с самого утра идут приготовления к Новому году.

На кухне Ом Бао уже поставила готовиться первую партию новогодних ном ансом – пирожков из клейкого риса, завернутых в банановые листья. В оставшиеся до Нового года дни мы будем угощать ими друзей и соседей. На балконе служанки, опустившись на четвереньки, натирали пол и перила свечным воском. Внизу Старичок подметал двор. Он почистил стоявший под баньяном домик для духов, и теперь тот сиял на золотом постаменте, точно буддийский храм в миниатюре. Колонны и шпиль увиты гирляндами жасмина, а в глиняном горшочке с рисом – три благовонные палочки, подношение главным защитникам: предкам, теводам и духам-покровителям. Все они жили в домике, наблюдая за нами и охраняя от зла. Нам нечего бояться, повторяла Кормилица. Пока мы в этих стенах, война нас не коснется.

– Я сегодня глаз не сомкнула, – снова заговорила Тата, зачерпывая ложкой коричневый сахар из сахарницы и посыпая им рис. – Кошмарная жара, да еще эти взрывы – никогда так не гремело!