Новое рождается из пустоты. Когда появляется пауза в автоматических действиях, известных направлениях и привычных смыслах.

В пустоте мы максимально уязвимы. Не-думатели. Не-деятели. Не-желатели. В пустоту приходит творчество. В пустоту поднимается из глубин души то, что не удавалось до этого жить.

По сути, пустота – естественная возможность расширения, рождения новых и вспоминание забытых частей себя.

И одновременно навряд ли мы боимся чего-либо больше, чем пустоты. Что есть силы бежим от нее, забивая все возможное внутреннее и внешнее делами, мыслями, информацией.

А что, если прямо сейчас на несколько минут остановиться в беге и прислушаться к собственной пустоте? Что из нее начнет рождаться? Как отзовется на остановку тело?

Насколько вашей жизнью руководит невыносимость пустоты?

Разочарование – это как крах волшебства, рассеивание «чар», запрятанных в самом слове.

И если опираться на идею, что Второй вряд ли хотел обмануть и ворожил, то получается, что все волшебство, все грезы жили исключительно внутри теперь разочаровавшегося. Он спроецировал на Второго некую важную для себя идею сверхчеловека, поставил его на пьедестал, к которому, осознанно или нет, стремится на самом деле сам.

Необходимость очароваться кем-то и опереться на нафантазированную фигуру бывает так велика, что все не совпадающие с назначенной ролью черты, поступки, реплики просто не попадают в зону осознанности очарованного, а то, что ему важно, – он усиливает и воспевает.

Разочарование болезненно, но очень целительно. Это утрата. Утрата идеи идеальности другого, идеи его непогрешимости и всемогущества. Утрата идеи, что кто-то знает за меня, как мне жить, кто-то может во взрослом возрасте заменить мне родителя и дать то, что я не могу дать себе сам, что люди в принципе бывают идеальными.

И проживание этой утраты – горевание об иллюзии, отчаяние несоответствия ей Другого – может стать хорошим билетом во взрослую жизнь. Жизнь, где нет идеальных других и идеального меня. Жизнь, где все, что я не получил от родителей, – не могу требовать или рассчитывать наверняка получить от людей. Жизнь, где часто переживается одиночество и никто не поведет за ручку, не решит, не приголубит в любой момент, не вытрет слезы.

Жизнь, где единственный всемогущий, кто всегда может быть рядом, заполнить потребность в близости, принятии и прощении, – это не партнер, не ребенок, не терапевт, не мама или папа, а Бог – снаружи и внутри.

Чем больше я исследую свое и чужие внутренние пространства, тем больше убеждаюсь, что стыд – это просто энергия. Энергия рождения. Энергия в чистом изначальном виде, до ее преобразования в понятные потоки (грусти, гнева, радости, желания и прочее).

При этом мозг словно настолько эту энергию в ее неопределенности боится, что старается как можно быстрее странное состояние объяснить и подавить.

Если я видима и от этой видимости переживаю стыд (а я буду переживать, если видима глубоко и по-настоящему) – значит, со мной что-то не так (дура дурой) или со смотрящим на меня что-то не так (осуждает наверняка).

Если кто-то критически заметил нечто несовершенное во мне – значит, со мной (я урод) или с ним (сам ты урод) что-то не так.

Если (внимание!) меня кто-то хвалит и от теплых слов я переживаю стыд – значит, со мной (я самозванка) или с ним (он врет) что-то не так.

Замечаете? Единственный шанс не испытывать стыд – вообще не отсвечивать в этом мире. Или, наоборот, этот самый мир не замечать. И надо сказать, всем нам эти тактики хорошо знакомы, так же как навык тут же «захлопывать» от мира себя в стыде.