Через два дня, в понедельник, чтобы не пропустить сроки спешу в Миграционную службу по Челябинску.

Там заполняю нужные бумаги и по их предложению ожидаю ответа. Ждать надо целый месяц.

Никакой помощи с их стороны не предвидится, а мои личные средства на исходе.

В свободное время искал более дешёвое жильё, где-нибудь на квартире. Обратился к посредникам. На вид – солидная контора. Они мне дали несколько адресов, а там и цены выше указанных и мест тоже нет.

Приезжаю в контору и говорю: «Я вам дал 300 рублей, услуга оказалась несоответствующей, цена выше договорной, прошу вернуть деньги». Они и слушать не хотят, квитанцию взяли и не думают возвращать, окно закрыли, чтобы не видеть меня.

В Ташкенте на эти деньги я мог бы жить две недели, здесь же у меня их изъяли за несколько минут. Практически безвозмездно.

Я настолько опьянел от свалившейся на меня свободы, что начал забывать некоторые заповеди, которым был научен в Церкви за семь последних лет. Поселившись в недорогой гостинице и познакомившись с её постояльцами, я и не заметил, как стал приобретать их привычки. Вино, водка, а потом и «девочки»…

Деньги таяли и пришлось обращаться к маме домой. Добрая мама выслала мне двести долларов, которые я ранее предусмотрительно положил в банк, на её имя.

При прогулках по городу как-то набрёл на татарский культурный центр. Познакомился с людьми, город ведь незнакомый, а мне надо устраиваться, в гостинице долго не проживёшь. Вскоре, когда последовали наказания за легкомыслие, мне это знакомство с челябинскими татарами очень пригодилось. Имея некоторый опыт веры, знания о том, что такое грех, опыт его совершения и опыт получения наказания,

могу свидетельствовать, что наказания за грехи наступают неотвратимо и порой бывает ой как больно их переносить.

Мы вышли на привокзальную площадь за тем, чтобы прикупить спиртного. Киоски там работают круглосуточно, а нам, как это бывает, «не хватило». Ещё не успели ничего купить, как вдруг из темноты появились милиционеры на своём «бобике». Уверенно принимаю их предложение пройти на минутку в машину «для проверки». Уверенность базировалась на убеждении: «уж в России-то милиция не такая как у нас», что они цивилизованные, культурные. И Конвенцию по беженцам Россия подписала, не станут обижать беженца.

Информация о России до моего приезда была самая положительная.

Однако в действительности всё выглядело по-другому. Убежал я от одних «оборотней в погонах», а здесь другие встретились. Проверили мои документы, обнаружили мою заначку в 100 долларов, заговорили зубы и вернули документ. И заначку, будто бы тоже. Когда же я вышел из машины, то они как-то подозрительно быстро дали по газам. Я заглянул в документ, а там вместо сотни только один доллар. Посмотрел вслед, чтобы номер запомнить, но было темно, и ребята оказались шустрые, номер разглядеть уже не удалось.

Наутро в кармане столько денег, что хватило только на одни сутки проживания в гостинице.

Так я оказался один-на-один со своими проблемами в чужом и не приветливом городе.

Моё обращение в Службу внутренней безопасности при Челябинском ОВД не дало результатов. Мне показали картотеку сотрудников милиции, но вороватых сотрудников милиции я не нашёл. Или не было их там.

Идти жить на вокзал не хотелось, и я пошёл в татарский культурный центр, рассказал о своих трудностях. Спасибо им: приняли, целую неделю жил у них.

Ещё нашёл по справочнику номер телефона местных баптистов, потом встретился с ними. Они мне собрали пакет продуктов, накормили, спасибо им тоже. У них было светло и красиво. После недавних загулов в гостинице разница миров была явной. Так по крупицам я начинал любить мир Христа.